Оставим наушники в рюкзаке, сумочке на цепочке через плечо или накладном кармане стильного пиджака. Прогуляемся без них. Испытание? Непривычно? Город расскажет нам свои истории, если мы готовы их слушать.

Сегодня прохладно. Вроде лето. Никак средняя полоса не научится своевременно переключать режим погоды с хорошей на очень хорошую. Хочется расправить плечи, сделать вдох полной грудью. Воздержимся. Пока мы в объятиях вокзала, ароматы будут не самыми свежими и приятными. Лучше отдадимся слуховым переживаниям.

Вот дал гудок поезд вдалеке. Торговка сувенирами кричит, что у неё самые выгодные цены. Плачет ребёнок, в его словах можно разобрать сожаления, что ему не купили мороженого: прослеживается ритм всхлипываний — явно отработанная процедура. Видимо, это их с родительницей обязательный ритуал перед поездкой домой.

«А ну, пшшшёл», — шипит на уличного пса мужчина, дожёвывающий что-то мясное в чём-то мучном. Да, здесь точно лучше не дышать. Лучше слушать, слушать...

Идём на звуки неровного писка — это зов светофора. Здесь он «долгий». Переходим улицу Грузинский Вал. Берём резкий поворот налево. Здесь ещё светофор. Конечно, не успели. Постоим. Послушаем. Удушливая тишина. Шум машин не в счёт. Чего-то ждёт пространство? Почему душит звуки?

Пространство знает закон: зона вокзала закончится после первого же перекрёстка. Там начнётся другая жизнь. Но не в этом случае. Нам нужно перейти две дороги подряд, затем ещё немного. Здесь зона вокзала действует до первого поворота. Он уже виден.

Идём: 2-я Брестская ул., дальше 1-я Брестская ул., за ней 1-я Тверская-Ямская ул. Поворот направо. Нам сюда. Вокзала как не бывало. Начался мегаполис. Вот это гул машин! Вот это антураж!.. «Потому что я так сказала!» — перекрикивая саму себя терзает телефонную трубку девушка в брючном офисном костюме. Неподалёку сгусток серьёзных фирм. Здесь часто слышны деловые речи, трудные переговоры, обрывки ничего не значащих фраз. Идём скорей дальше. По улице прямо. Вдоль серьёзных домов и дорогих магазинов. Вдоль пёстрых витрин и сдающихся в аренду пространств. Таких здесь много. И подростку ясно: место хорошее, но ходить здесь шумно, жить дорого, парковаться запрещено. Чтобы добраться к этим лавочкам, нужно быть семи пядей во лбу. А не каждому хочется. Поэтому стены здесь уставшие и молчаливые (столько людей пытались их захватить своим пафосом и величием), а дорога гудит. Каждый проезжающий на великой скорости автомобиль оставляет вибрацию на асфальте. Гул нарастает, не успевает растворяться в воздухе. Машин сотни. Ещё и мотоциклы — соловьи дороги. Такие кого угодно «перепоют». Получается, что мы идём в коридоре, где одна сторона кричит, а другая молчит. Сделаем парочку шагов спиной вперёд, чтобы поменять ощущения в ушах. Осторожно, становится людно. Мы подходим к Триумфальной площади.

Здесь памятник Владимиру Маяковскому. На нём сидит девушка (как она туда забралась?) и читает книгу. Пусть это будут стихи. Пусть Маяковский. Послушаем?

Воображаем диалог Лилии Брик — возлюбленной поэта... это были трагические отношения, легендарные, — со скульптором, создавшим этот памятник:

—

Похож? — будто бы спрашивает он. — Похож. Но это не он... — спешит разочаровать Лиля художника. — У Володи никогда не было таких мятых брюк.

На самом деле, это ветер будто бы трепет штаны поэта. Здесь и в самом деле ветрено. Сделаем несколько шагов дальше. Качели: «Уступите, пожалуйста, нам...» — просят ребята-подростки парочку, которая забыла, что на качелях нужно именно качаться, а не просто сидеть. Влюблённые увлечены друг другом. Для них проезжающие мимо автомобили шумят, как морские волны, а крики соседей по качелям — возгласы чаек.

Идём дальше. После Площади 1-я Тверская-Ямская ул. становится просто Тверской. Её-то мы знаем. Не будем спрашивать, чего она наслушалась, просто проследуем дальше до бульварного кольца. На самом деле, оно не кольцо, оно — подкова, но нам нравится называть его кольцом. Так проще.

Звуки этой улицы не расскажут нам о ней ничего. Машины перебьют. Даже ночью. Даже ранним утром. Они здесь всегда. Они её законные обитатели. Это муравьиная тропа. Проверенная. Давайте спустимся в переход возле дома № 25. Он здесь один. Следующий будет очень людным. А нам нужно на другую сторону. В переходе... «Ты проснулся, умылся, побрился, отжался / Наступил на кота, с женой поругался...» песня группы «Сплин» в исполнении человека с гитарой. Не будем смотреть, кто он и какой. Его судьба моментально отразится в нашей. Может стать больно. Не допустим. Просто идём. Если нащупали монетку в кармане, бросим в чехол гитары. Зазвенела? Значит, там ещё есть. Значит, не всё так сложно.

На улицу, в шум машин. Нам ещё пару пролётов... О! Свернём в Настасьинский переулок. Тишина. Словно уши заложило. Мы идём мимо красивого дома по левую руку. Расписной, узорчатый фасад. Над крыльцом козырёк с золотым неуместным куполком. Старый, но держится. «Это что-то, связанное с банками...» — пытается вспомнить юноша, указывая на дом подруге. Мы идём мимо: «Казна. Ссудная казна», — подсказываем. Написано же на доме. Он и правда необычный. Напротив него закрывшийся кинотеатр, который звучит пережаренным попкорном с сахаром и топотом зрителей, собирающихся на премьеру. Это в прошлом. Сейчас тишина.
Идём прямо до Малой Дмитровки. На ней направо. Нас ждут бульвары.

Уже проголодались? Хотим посидеть в кафе или взять что-то с собой? Нас зовёт ресторан на крыше. Большой Путинковский переулок. На самом деле, совсем крошечный. Забираемся по ступеням на крышу. Лифт ждать долго. Заходим. Рой голосов. Звонкий женский смех в дальнем конце зала, переговоры на английском — «Скайп» на барной стойке. Книга в руках женщины, она читает подругам подчёркнутые простым карандашом строки. Медленно. Мимика у неё выразительная.

«К сожалению, мест нет», — говорит официант. Его улыбка выдаёт, что сожаления на самом деле нет. Не важно. Нас ждёт город. Делаем заказ с собой: чай в бумажном стакане, парочку конфет в пакетике. Пока готовят, выйдем на террасу. Послушаем ближайшую к кафе церковь с ярко-голубыми куполами. Что-то же означает количество этих голубых свёкл... Удар колокола. Новый. Ещё один. Как удачно мы зашли. Полдень. Напиток готов. Берём. Расплачиваемся. Киваем в знак прощания. «Хорошего дня. Приходите к нам ещё. Приятного аппетита...» — доносится в спину. Киваем и идём. Ещё киваем. Ещё...

Поворот налево. Мы на Страстном бульваре. На нашей стороне кафе со стеклянной стеной. Остановимся, чтобы рассмотреть посетителей. Услышать их невозможно. Плотное стекло. Интересно, слышат ли они дорогу?

В путь...

У бульваров правило, как и у вокзала: их «сила» действует до ближайшего перекрёстка. Затем начинается другой и другой. Не спешим переходить на середину, нам пока правильно подержаться левой стороны. Дальше будет возможность.

По правую руку от нас Нарышкинский сквер. Оазис города. Там высокие деревья и пышные кусты. В них, должно быть, тихо. Не будем проверять. Сквер заканчивается памятником Владимиру Высоцкому. Кажется, что в жизни он был выше ростом.

Мы продолжаем путь прямо. Писком нас зовёт ещё один «долгий» светофор. Затем несколько шагов вправо. Переходим дорогу. Вот здесь выйдем на середину бульвара. Это Петровский бульвар. Здесь будут хорошо слышны наши мысли. Людей здесь немного, потому что мало кто живёт в обрамляющих его домах, мало кто гуляет этими тропами. Скамейки почти все свободны. На одной сидит девушка. Смотрит в книгу. Плачет. Тихо так... здесь можно. Здесь уединение. Слёзы очищают. Пройдём мимо.

На следующем перекрёстке занимается Рождественский бульвар. По центру перекрёсток не перейдём. Обойдём слева. Видим большую стелу. Вход в метро. Здесь настоящий галдёж. Недалеко Цирк. Он выпустил толпы людей, завершил утреннее представление. Это Цветной бульвар. Слева. Не идём на него. Просто прислушаемся: «Зая, сфотай меня!» — кричит он с разными интонациями и настроениями. Здесь дети, взрослые. Кажется, что все сами по себе.

Перейдём на середину Рождественского. Путь предстоит в крутую гору, но сначала повстречаемся с Центральным рынком. Если погоды стоят хорошие, то рынок окружён столиками с поедающими изысканные яства людьми за ними. Слышна популярная музыка. Громко звучат динамики, перекрикивая бряцание вилок и ножей о тарелки.

Практически сквозь них путь по ступеням наверх. Потом идём по бульварной насыпи. Прикладываем усилия, карабкаясь в эту гору. Давим на мелкие камешки, они отскакивают от поверхности и запрыгивают в ботинки. Справа от нас Казанская церковь, Рождественский монастырь. Красивые сооружения. Остановимся, чтобы посмотреть на них. Оглянемся вообще... красиво, да? Город открывается свысока. Слышен щелчок фотоаппарата. Прямо возле уха. Ни одни мы восхищены городом.

Идём дальше. Дорогу перегородил невзрачный дом. Берём правее. Обходим дом. До светофора и переходим дорогу. Пойдём по правой стороне Сретенского бульвара. До Фролова переулка несколько шагов. Сделаем их через толпу людей, прислушиваясь к обрывкам их диалогов. Любое услышанное слово можно превратить внутри себя в историю. Каждая реплика может стать спонтанным ответом на тревожащий нас вопрос. Полезно слушать голоса в толпе.

Первый поворот направо наш. Фролов переулок. И снова тишина. Остановимся. Прислушаемся. Редкие сполохи голосов. Это репетиция. Мы около театра. Актёры поставленными голосами отрабатывают роли. Из зала нам бы их не было слышно. Видно, кто-то гуляет прямо по фойе, входя в образ.

Идём дальше. Налево. Перед поворотом поднимем глаза на Библиотеку им. Тургенева. Нетривиальное здание. Впрочем, как и здание театра. Но вблизи этого не видно. А вот библиотеку с затейливой пирамидкой над входом — вполне. Прислушаемся? Книги молчат? Витают лёгкие нотки инструментальной музыки. Это не из библиотеки. Мы уже на Бобровом переулке. Свернули налево и движемся в сторону Мясницкой. Здесь академия живописи, окна в которую приоткрыты. Видно, пишется лучше под классику. Кажется, это Бетховен. Звучит...

Мы на Мясницкой и снова шум машин и людские реплики. Нам направо и сразу по пешеходному переходу через дорогу. Эта сторона так же интересна, как и противоположная. Здесь кафе и магазины. Названия не будем запоминать. Они всё равно скоро поменяются. Место такое... Проскочим его спешно. Парень-зазывала что-то рассказывает о ресторанчике на углу. Раздаёт листовки. Не будем брать. Лишний мусор... зачем?

Банковский переулок налево. Это наш. Кафе, ещё кафе. Прямо перед нами кафе, по сторонам кафе. Точно ли он «Банковский», а не «Кафешечный», или как правильно? Из одного одна музыка, из другого — другая. Третье кафе молчит. У него позиция: «Буду в тишине». Здесь есть из чего выбрать. Переулок всего три дома в длину. Дальше нам направо.

По Кривоколенному идём до Армянского переулка. По нему налево несколько неразговорчивых пролётов до перекрёстка, где сходятся Покровка и Маросейка. Нам на Покровку, а значит, налево. Здесь бар за баром. Столики прямо на улицах стоят. Не споткнуться бы об обедающих... «Мне, пожалуйста, капучино...», «А у вас есть?..», «Слушай, что-то слишком долго ждать, может, пойдём?» Нам по первому же пешеходному переходу направо.

«Самые-самые вкусные веганские десерты», — обещает нам очаровательная девушка. Она приглашает нас в кафе с прозрачной витриной, украшенной муляжами тортов. Мы улыбаемся в ясные глаза девушки. У неё непростая работа, но тёплое настроение. Нам же пора пройти дальше. Мы почти пришли. Мы держали путь к островку необычайности и красоты... ул. Покровка, д. 4. Облачное пространство. Найдём вывеску с подобным словом. Потянем на себя ручку двери. Ступени наверх. Зайдём.

Здесь звучат мантры. Здесь тихие голоса гостей пространства. Мы в магазине настоящих артефактов духовности. Пройдём по среднему ряду, подняв руку высоко над головой. Ладонь тревожит трубочки «Музыки ветра». Вся она приходит в движение и звучание. По телу и душе растекается перезвон. Мы видим улыбки консультантов. Им хорошо, когда нам хорошо. Возьмём чуть левее. Нырнём в новый зал. Здесь тихо. Это книжный этаж. Очень и очень много духовных книг. Побудем здесь? Или идём дальше: в левом углу лестница выше. Поднимаемся, улавливая запах благовоний и мягкий шёпот людей. Это консультанты-маги. Они что-то рассказывают тем, кто к ним пришёл. Нам парочку шагов, и мы в одном из самых уютных кафе города. Здесь книги по полкам, мысли по местам и задорные официанты, которые держат баланс между покоем внутреннего помещения и суетой внешнего мира.

«Что желаете?» — «А что из указанного в меню действительно есть в наличии...» Город живёт. И если мы позволяем себе двигаться в его ритме, позволяем себе улавливать его дыхание, позволяем себе движения и остановки... мы слышим его. И слышим себя. В тишине нашего внутреннего пространства отражаются звуки внешнего. Так мы лучше понимаем жизнь и себя в ней.