Когда я училась на экономическом факультете СПбГУ, я была очень коммуникабельна, обладала, наверное, одним из самых широких кругов общения среди моих однокурсников. И пришла к выводу, что у меня это неплохо получается: меня все любят (или ненавидят, что не менее забавно), то есть никто не равнодушен. Поэтому работать я никогда не буду в принципе. Я представляла себе, что сейчас удачно выйду замуж за какого-нибудь правильного человека и буду заниматься общением, тусовкой, светской жизнью и всё такое.
Но потом у меня начались конфликты с родителями в отношении моей свободы: я хотела, чтобы мне давали деньги, но не контролировали, куда я их трачу. Кончилось это тем, что в режиме доказательства своей самостоятельности я устроилась по объявлению на странное предприятие: торговать йогуртами оптом. Наелась их на всю жизнь вперёд и даже заработала какие-то деньги. Потом работала главбухом в маленькой конторе у своих знакомых. Затем маркетологом немного поработала.
Хотя с детства я пыталась выпускать кустарные газеты, как профессию я это никогда не рассматривала. Моё вторжение в мир журналистики произошло случайно: когда я ехала на поезде из Москвы, мне на голову с верхней полки упала студенческая газета «Gaudeamus». Я её прочитала и написала в редакцию гневное письмо, что мне у них там в контенте всё не нравится. Ребята подошли к моему письму с креативом и чувством юмора: пригласили на планёрку, а потом работать. Денег там, конечно, особенно не платили, хотя один раз мне удалось получить исторически гигантский для данного издания гонорар в 500 рублей за статью про секс, ставшую очень популярной. Её ещё потом отдельно разбирали на журфаке как «образец того, как писать нельзя». Это мне льстило.
Писала в эту газету я около 3 лет, у меня было много тематик, от психологии до путешествий и молодёжной политики. Постепенно поняла, что надо расти, и начала сотрудничать с более взрослыми изданиями: «Петербург на Невском», «The Chief», стала постоянным автором в журнале «Top Manager», где уже платили приличные деньги.
В 24 года случился ещё один конфликт с родителями, и вынужденным образом моё оплачиваемое хобби в виде журналистики на какое-то время стало моей основной профессией. Работа в приложении к газете «Деловой Петербург» под названием «Стильный» как раз помогала мне закрыть расходы на питание и проживание в коммуналке, куда я переехала. Меня взяли бизнес-редактором, я отвечала за статьи с экономическим содержанием. И, будучи
дипломированным экономистом (пишущим кандидатскую и получающим платное второе высшее на юрфаке), я понимала, что вряд ли этих денег мне хватит на жизнь.
Поэтому я открыла свою небольшую рекламную фирму. Мы с моим однокурсником придумали повесить в вузах стенды и продавать на них рекламу молодёжно-ориентированных брендов. Вузы в тот период, в 2005-2006 годах, были совершенно нищие, большинство с нами сразу согласились сотрудничать просто по бартеру: половина стенда — им, половина — нам. Не пошли на это только богатые факультеты СПбГУ: экономический, юридический, менеджмента и международных отношений. Очень быстро я за счёт своей рекламной деятельности стала получать существенно больше, чем в журналистике, даже с учётом того, что к тому моменту я уже дослужилась до заместителя главного редактора «Делового Петербурга», и у меня была неприлично высокая для 25-летней девчонки «белая» зарплата. И ещё чуть позже, когда мне было 27, мы с папой признали, что доказывание самостоятельности прошло успешно. К тому моменту я две квартиры в ипотеку успела купить, и даже за одну полностью рассчитаться. А фирма, кстати, жива до сих пор.
В 27 я защитила диссертацию и устроилась к себе на кафедру на экономический факультет ассистентом, где работаю, в том числе, и по сей день, уже доцент.

Огонь внутри? От работы. Чтобы человек был стабилен, у него должно быть минимум 4 опоры: семья, друзья, работа и хобби — последнее обычно и вызывает «огонь». У некоторых людей
затратные хобби: машины коллекционировать или на кайте кататься. А у меня хобби оплачиваемые: преподавание и до какого-то момента была журналистика, пока я не уволилась
с телевидения. И, естественно, есть основная работа — это семейный бизнес, там тоже не заскучаешь. Это как кататься на велосипеде, который горит. А сама семья в принципе — это, скорее, не огонь, а покой. Хотя со своей семьёй я общаюсь преимущественно вечером. По выходным и в отпуске в текущем режиме большая часть времени уходит на работу.

В принципе, я могла бы вообще не работать с точки зрения денег. Но это слишком скучно. На тех работах, которые не сопоставимы по зарплате с семейными доходами, деньги были для меня важны, но не как то, на что я живу, а как свидетельство моего профессионализма. Если тебе неплохо — в среднем по отрасли и должности платят — значит, ты настоящий специалист в своём деле. В части основной работы в семейном бизнесе, здесь деньги как раз являются мотиватором. Приятно видеть, как от твоих действий или работы твоей команды, например, растёт выручка. Когда изобретаешь креативные ходы или находишь способы решения каких-то проблем (которых в российских условиях ведения бизнеса предостаточно). Это приносит удовлетворение.

У меня очень университетская и академическая семья. Если считать со всеми бабушками-дедушками, тётями и дядями, СПбГУ у нас закончило более 30 человек. Один мой прадед был деканом матмеха, другой руководил отделом теоретической физики института физики тогда ещё ЛГУ. Дед, Людвиг Фаддеев, один из величайших математиков и квантовых физиков нашего времени, тоже до последней возможности был с Университетом. Мама с папой познакомились во время учёбы на матмехе. И мне приятно быть связанной с СПбГУ и преподавать именно здесь.
Но преподавание — это не только связь с альма-матер. Это помогает мозгам «не засохнуть».
Необходимо создавать новые курсы, обновлять действующие, читать свежую научную литературу, проводить исследования. Конечно, это если ты хочешь делать свою работу хорошо,
а я стараюсь всё, что я делаю, делать хорошо. Честно признаюсь, Пелевина, Булгакова, Эко или Стругацких я читаю с большим удовольствием, чем бизнес-книги и научную литературу. Но, когда приходит время обновить презентации по курсу, руки доходят и до экономических книг. Сама бы я вряд ли себя заставила, а так меня заставляет работа, и это хорошо. Поэтому иногда вечером в кафе меня можно встретить не с друзьями, а с Дэнни Канеманом или Фредериком Лалу под мышкой. Иногда для подготовки новых курсов приходится встречаться со специалистами-практиками по каким-то вопросам, и это тоже всегда интересный опыт.
Кроме того, многие вновь приобретённые знания я могу использовать и в основной деятельности — в бизнесе. С другой стороны, наличие практической экономической занятости позволяет сделать курсы более интересными и прикладными для студентов. А студентов я люблю, с ними весело, плюс ты чувствуешь, что приносишь в мир будущих специалистов что-то
правильное, и, конечно же, хороших студентов я с удовольствием беру на работу.

У нас в России не особо пока развита культура воспитания детей владельцев бизнеса внутри этого бизнеса. Я, ещё пока училась, пробовала работать в отделе маркетинга «Максидома» специалистом, а потом начальником группы ценового мониторинга. Нужно было ездить по городу, переписывать цены конкурентов, длать сравнительные отчёты с нашими ценами
и отдавать их для последующей работы сотрудникам, отвечающим за ценообразование, чтобы мы оставались на хороших позициях в конкурентном поле. Меня даже устроили на работу под псевдонимом, с фамилией прадедушки. Но это стало очень быстро секретом Полишинеля. Все знали, что я дочка хозяина, из-за чего было невозможно получить фидбэк. На мои отчёты мне говорили: «Да, спасибо, Маша», и я даже не знала, хорошо или плохо я их сделала, пользуется ли ими кто-то. Это демотивирует. И в итоге служебный и профессиональный рост пришлось проходить в других местах.
В компанию я вернулась через изрядное количество лет на позицию в Совете директоров с выделенными курируемыми подразделениями. Здесь с мотивацией было лучше, потому
что на верхних управленческих позициях тебя подстёгивает уже не оценка твоей деятельности начальством и коллегами, а финансовый результат. К тому же это позиция, когда не надо быть на работе с 9 до 18. Какие-то вещи можно делать удалённо, какие-то — по вечерам или на выходных, что-то делегировать. Это позволяет мне одновременно преподавать в СПбГУ и позволяло работать журналистом на «Пятом канале» ТВ. В этой должности я уже 9 лет, в мои курируемые направления входит маркетинг и рыночная аналитика, реклама, PR, интернет-торговля, качество обслуживания покупателей и различные проекты, в том числе связанные с оптимизацией бизнес-процессов. Естественно, я в курсе работы и других подразделений, но уже в более общем виде.

Если ты будешь брать на работу людей, которые глупее тебя, это тупиковый путь. Но управлять
людьми, которые умнее тебя, сложно, поэтому многие руководители делают эту ошибку: у них в подчинении те, кто их слабее. Я (опираясь на современные теории менеджмента) считаю, что в своей узкой профессиональной области специалист имеет право, а иногда и должен быть более подкованным, чем его начальник. Потому что у начальника более широкое поле деятельности, и даже у очень талантливого человека не будет времени, чтобы стать идеалом во всём от юриспруденции до интернет-маркетинга. Поэтому, с одной стороны, надо хотя бы понимать, что делают сотрудники разных функциональных направлений, с другой стороны, надо доверять им в деталях, которых ты не знаешь. У каждого человека на работе есть свои личные цели, и успех лежит в той области, где цель сотрудника пересекается с целью компании. Задача руководителя — сделать так, чтобы это поле пересечения было больше. Один только метод кнута и пряника здесь не поможет, люди должны от работы получать профессиональное и социальное удовлетворение. Для этого надо объяснять общие цели, формировать единое видение, давать понять, что наша работа полезна для социума, от создания комфорта и домашнего уюта до уплаты налогов государству, и, естественно, давать возможность профессионального роста и развития. Грубо говоря, если ты экономист и тебя поставили управлять физиками, не надо лезть
в их формулы и бизнес-процессы. Надо создать условия, чтобы они сами хотели сделать свою работу идеально. Высококачественные специалисты, как правило, люди самомотивированные. Чтобы всё хорошо работало, должен быть баланс регламентов и корпоративной культуры.

Мы сейчас занимаемся развитием территории бывшего завода имени Калинина. Это так называемый трубочный завод, на нём изготавливались различные виды трубок, взрывателей, капсюльных втулок, электрозапалов и других средств воспламенения, а во время Великой Отечественной Войны даже производили «Катюшу». Сейчас завод переехал, и мы работаем с бывшими заводскими корпусами. Это очень красивая красно-кирпичная архитектура начала прошлого века, часть зданий является памятниками. Исторические здания мы планируем восстановить и приспособить для современного использования, а один из более новых корпусов 70-х годов реконструировать и построить, разумеется, «Максидом».
У нас нет задачи всё снести и создать какой-нибудь очередной «человечник» (в смысле, жилой дом), хотя это простой вариант и некоторые старые заводы такую судьбу уже получили. Здания требуют ремонта, но мы их починим, впишем в их структуру гипермаркет и рассчитываем, что получится красиво. Там не только сами здания — памятники архитектуры, там ещё и место живописное: набережная, деревья растут на территории. Должен получиться комфортный и эстетичный общественно-деловой кластер. Может быть, это будет не так прибыльно, как какие-то другие варианты, но зато красиво. Хочется создавать красивое.

В последнее время у нас в DIY-отрасли каждый год уходит с рынка существенный конкурент: сначала «Метрика», потом «К-Раута», теперь «Касторама» собирается на выход. С одной стороны, этому можно порадоваться: их клиенты переходят к другим игрокам, в том числе и к нам. С другой стороны, это означает, что снижается общая база, с которой работают контролирующие органы, и оставшиеся игроки получают повышенное внимание в части проверок и поиска каких-нибудь нарушений, чтобы выставить штрафы. Кроме того, при консолидации рынка ухудшается качество конкуренции, рынок хуже развивается.
Сейчас покупательная способность населения падает, и в этой ситуации необходимо иметь не
только качественный ассортимент и хороший сервис, но и низкие цены. При этом одновременно растут затраты на коммунальные услуги, на бензин, поднимается НДС, мы индексируем зарплаты людям. И в этих «вилах» нужно ещё как-то продолжать получать прибыль, поэтому на первое место выходит сама бизнес-модель и операционное совершенство. Необходимо постоянно оптимизировать бизнес-процессы, искать пути сокращения издержек. Время, когда можно было просто открывать магазины и расти, прошло, многие сети терпят убытки, что и приводит к их уходу с рынка. Но мы пока держимся и остаёмся прибыльным игроком. У нас есть конкурентные преимущества: расширенный ассортимент (не только строительные и интерьерные товары, но и отличный отдел посуды и товаров для дома, мебель, техника). Это не совсем характерно для западных DIY-сетей, но, когда мы стали первыми в стране в этом направлении в 97-м году, покупателю было удобно, что в одном магазине можно купить всё для дома вообще, от винных бокалов и электроинструмента до дивана и телевизора. Петербург нас такими знает и ценит. Кроме того, у нас хорошая программа лояльности со скидочными и бонусными картами и честные скидки в акционные периоды. Покупатели нам доверяют.

Я довольно ленивый человек. Сила есть, воля есть, а силы воли нет. Но при этом я гипер-ответственная, и мною сильно движет чувство долга. Я стараюсь никогда, насколько это возможно, не нарушать своих обязательств. Зная эти сильные и слабые стороны, я научилась создавать для себя внешние обстоятельства, чтобы идти вперёд. Если у меня есть внешний дедлайн, значит, я сделаю работу. Я пошла в очную аспирантуру, потому что там контролируются твои сроки написания глав диссертации, и написала, и защитила её, Я беру новые курсы в университете, чтобы заставить себя расширить поле знаний. Таким образом и контролирую свой рост, иначе бы только ленилась и путешествовала.

Мы сейчас пишем учебник для вуза, нам с коллегой досталась глава про женский бизнес, мы начали исследовать и выяснили, что в России женский бизнес растёт темпами, опережающими мир. Женский бизнес прямо побежал в гору, и это очень интересно, особенно на фоне нашего российского, весьма патриархального общества, где роль женщины — стоять у плиты, варить борщи и так далее.
Мы начали проводить интервью с женщинами, занимающимися разного размера и из разных
отраслей предприятиями. И обнаружилось много общих тенденций, вещей, с которыми сталкивается большинство.
Например, обвинения в том, что ты, мол, много работаешь и ты плохая мать. Шикарную цитату запомнила из одного интервью. Женщина растит ребёнка, днём работает, вечером учится на втором высшем. Ей выкатывает претензию муж, что она мало бывает дома. Он ему и говорит: «Окей, давай, я бросаю бизнес, днём буду дома заниматься всякими домашними делами, вечером на учёбе, а ты продолжаешь работать». И он ей сказал прекрасный текст: «Нет,
тогда мы не сможем позволить себе жить, как мы привыкли». Очень мило, я запомнила и записала.
Интересные и забавные есть истории про различные «женские штучки», которые отрицаются в феминистических обществах и очень хорошо работают у нас в рамках нашей культуры гендерных отношений.
И, да, женский бизнес растёт, открываются предприятия, пусть и не самые большие, потому что рынок уже весьма конкурентный и не всегда можно так взять и большой завод построить. Но всё равно, хотя чаще это сфера услуг и торговля, от выпечки и салонов красоты до тренингов и производства купальников, есть и серьёзные большие женские проекты.

Работающей женщине иногда тоже самой нужна жена. Когда работа движет человеком, даже
наличие денег «по умолчанию» не заставит сидеть дома. Есть женщины, которые способны занять свой день приготовлением обеда и салоном красоты, но это не мой случай. Если отнять у меня работу, я заскучаю, заболею и буду целыми днями есть, спать и смотреть сериалы, стану толстая и некрасивая.
Очень многие работающие женщины сталкиваются с абсурдными обвинениями по данному поводу. Даже в том случае, когда женщина является кормилицей семьи, работает, занимается бизнесом, всё равно её все постоянно упрекают в том, что она недостаточно внимания уделяет детям, что дети у неё брошенные, что она мать-кукушка и так далее. Это не абсолютно всегда так, но это очень распространённая история.
Я умом понимаю, что такие слова неправильны, но даже меня периодически накрывает чувство вины: словно я делаю что-то не так, пытаюсь разорваться и туда, и сюда. Вообще, важно не
количество, а качество общения. Может хватать и пары часов в день, если они эмоционально насыщены. А в остальном дети тоже должны быть при деле: школа, танцы, флейта, картинг, хоккей...

Мне очень нравится преподавать, это мне интересно. Мне всегда нравилось рассказывать что-то сразу большому количеству людей. Я себя, конечно, чувствую больше журналистом, чем учёным мужем, но, к сожалению, журналистика в нашей стране большей частью умерла, я в этой сфере пока не вижу себе применения. Мне нравилось находить правду и рассказывать её людям, а сейчас это не то чтобы никому не нужно, но и часто опасно. Остаётся разве что блогером каким стать, на какие-нибудь весёлые развлекательные темы говорить.
Журналистика и преподавание в чём-то близки: ты получаешь информацию, перерабатываешь её и передаёшь другим людям. Только в одном случае это аудитория, где сидит ограниченное число людей, а в другом — массовый продукт, который передаётся неограниченному кругу лиц и «хранится в вечности».
Кстати, сейчас модной темой стало записывать онлайн-курсы, у меня уже два записаны и доступны на платформе coursera. Это «экономика предприятия» и «основы маркетинга и бизнес-планирования». Так что преподавание теперь тоже может стать «вечным продуктом».

Я никогда не стану таким великим ученым, как дедушка, и таким крутым предпринимателем, как папа. Но я в каждом из своих видов деятельности ставлю себе цели, которых нужно достичь, и это выше, чем средний уровень.
Я получила учёную степень (ещё бы за докторскую сесть, но пока времени не хватает). Я получила звание доцента. Даже если я перестану работать в должности доцента, звание доцент
со мной останется на всю жизнь. Так что я настоящий #доцентстопроцент — у меня и хэштег такой есть, придумала талантливая коллега с «Пятого канала».
В части журналистики я была единственной в истории крупнейшей городской бизнес-газеты «Деловой Петербург» женщиной в позиции заместителя главного редактора. Это тоже веха. А когда работала на телевидении, получила премию «Золотое перо» за научный сюжет о механике экономического кризиса 2008 года.
В части бизнеса, когда работаешь в семейном предприятии, невозможно приписать себе успехи, это коллективное достижение, хотя, мне кажется, пару интересных вещей я сделала сама.
Получается, что у меня, в общем-то, крутые бизнесмены в семье есть, крутые учёные у меня в семье есть, а вот журналистов у нас в семье никогда не было. Это единственное, что я сделала полностью сама, и что из родственников никто не делал до меня, поэтому для меня это дорого.

Мечты есть, амбициозные, конечно. Хочется что-то сделать великое, только непонятно пока,
какого плана, поэтому я в поиске этого великого направления. Стать президентом земного шара, например! Иногда надо ставить себе недостижимые цели, чтобы выполнить реальные.
Я довольно счастливый человек, а это всегда, кстати, демотивирует — нечего сублимировать. На прорыв люди идут, когда сильно что-то не устраивает. У меня были такие периоды: эти рывки, когда работаешь по 16 часов в день, засыпая на работе под столом, но сейчас это в прошлом. Я подрасслабилась. Но, вообще-то, у меня была уважительная причина: младшей дочери всего 3 года. А когда находишься под действием окситоцина, — это гормон такой, который заставляет любить и быть очень спокойным и миролюбивым — идти «на прорыв» как-то не получается.
Мне нравится история с женским бизнесом: это и про мою работу, и про науку, и, может быть, про журналистику. Здесь есть потенциал и к общественной деятельности, и к написанию докторской диссертации. В эту сторону пока и поплывём.