ТАНЯ: Когда мы с Валей познакомились, во Вконтакте она была Валя Чинаски. Мы все долго думали, что это её настоящая фамилия. Я не читала Буковски, которого читала она, и не знала по какой причине она выбрала себе псевдоним.

ВАЛЯ: Близок он мне был радостным настроением. (Генри Чарльз «Хэнк» Чинаски — это литературное альтер эго американского писателя Чарльза Буковски, фигурирующее в пяти романах Буковски, ряде его коротких рассказов и стихов, а также в фильмах «Барбос» и «Фактотум». прим. авт.)

ТАНЯ: Валя всегда была увлекающейся натурой. Самое последнее её увлечение — хотела себе африканский барабан — «Там-там». Мы в то время работали в клубе и всем коллективом скинулись ей на день рождения — подарили барабан. Она почти на нём не играла и забросила
где-то через две недели. Следом, Валя говорит мне, что хочет швейную машинку. Я напомнила ей про «Там-там» и прочие случаи, но, затем, предложила продать барабан и взять машинку. Продав этот барабан, мы пошли в магазин рядом с нами, купили машинку и немного ткани. Сначала Валя шила сумку из шторы, какие-то ещё
вещи. И тогда я сказала, что нужно отбивать стоимость машинки, нужно что-то придумать. К тому же, хватит менять увлечения. Раньше, мы работали вместе в ночном клубе и однажды там была вечеринка с дресс-кодом, одним из условий которого было явиться на мероприятие в бабочке. Поэтому я и попросила Валю сшить всем бабочки, почему нет.

ВАЛЯ: Первая бабочка была довольно странной, кривой. Я сшила её Тане. Причем шилось всё по другой технологии, сейчас мы уже так не делаем.

ТАНЯ: Последующие десять бабочек были с кривыми ремешками, но Валя была очень довольна. В итоге, через разговор о том, что так шить нельзя, что изделие должно быть ровным, я решила поддержать затею. У меня была подруга дизайнер с которой мы разработали логотип «Чинаски». Первый слоган у нас был «Шьём с душой». Даже сделали наклейки. Потом я купила крафтовые пакетики, а так как их продавали только по тысяче штук, то мне пришлось сразу взять большое количество. Так что, принесла я всё это в рюкзаке к Вале и с тех пор мы шьём.

ВАЛЯ: В самом начале мы совмещали работу и шитьё. Мы с Таней стали жить вместе и сделали небольшую домашнюю мастерскую. Постепенно стали продавать бабочки по знакомым, по друзьям, уже пошёл небольшой заработок. Потом мы познакомились с девочками, которые открыли кофейню, и разместили маленький стенд там. Конечно, начали мечтать о своём магазине. В апреле были разговоры, а в ноябре открылись. Но уволились мы только через три месяца, поскольку стали полностью заниматься магазином.

ВАЛЯ: Мы два года вообще работали без выходных. У нас был выходной во вторник, тогда я ездила на отчёт, на свою работу. Это только звучит, будто была какая-то каторга. Было классно. Бывали, конечно, такие моменты, но мы выручали друг друга. Отоспался один день и можешь ещё год работать.

ТАНЯ: Был не совсем выходной, мы работали с пяти до восьми. И если Валя не отчитывалась, то мы ездили за тканями. Так что деньги никуда, кроме материалов, в то время не тратились, мы всегда были на работе.

ВАЛЯ: Но честно, не ощущалось. Я сейчас не понимаю, как мы в таком темпе работали. Видимо, вырастали крылья от вдохновения. У нас не было сотрудников, деньги шли, мы были самые богатые за весь период.

ТАНЯ: Бывало, мог прийти какой-нибудь жених в восемь вечера, когда мы уже закрываться должны, и: «Пожалуйста, выручайте, надо сшить пять платочков, у меня завтра утром свадьба, я буду ждать сколько угодно». Он не спрашивал, хотим ли мы шить сколько угодно. Иногда мы
даже оставались до одиннадцати, двенадцати часов, а на следующий день нас иногда просили открыть магазин раньше, потому что вчера не успели к нам приехать, а роспись в загсе через пару часов. Только через два года мы взяли себе помощника, даже начали путешествовать.

ВАЛЯ: Да, день рождения есть, 22-го или 23-го апреля (день выбираем), мы дарим покупателям подарки, устраиваем розыгрыши, делаем специальные скидки. В этом году шесть лет будет. В этот день мы открыли группу и считаем его датой основания. Также мы поздравляем своих сотрудников, когда они отработали год. Вот прошел год как ты у нас работаешь, мы дарим тебе какую-нибудь маленькую приятность.

ТАНЯ: Мы много где работали и стараемся, что для покупателей, что для сотрудников, сделать так, как нам никогда не делали. И стараемся, даже иногда в убыток себе, платить достойную, как мы считаем, зарплату. Плюс мы приветствуем взаимопомощь в команде. Если народа много,
то у нас и швея выходит продавать. Если у швеи много заказов, большой объём надо сшить, а у продавца в зале никого нет, то он может помочь какие-то простые операции сделать швее. Или у менеджера завал по посылкам, они все вместе могут помогать ему упаковывать посылки. Раньше у нас продавец был немного отдельно, но мы всё переделали.

ТАНЯ: Маленькому бизнесу всегда сложно. Я начала писать блог со своей страницы, начала его писать прежде всего для себя. И ты, когда перечитываешь записи, понимаешь: «О, у меня вот это сработало, а сейчас почему-то у меня нет продаж, дайка я повторю». И ты повторял что-то или улучшал. Видел свои промахи, постоянно мог контролировать. По-настоящему лучшим годом мы считаем две тысячи семнадцатый. Мы росли, выиграли в конкурсе деньги, открыли производство, расширили штат. Купили профессиональное оборудование, думали будем шить много. Пять тысяч бабочек в месяц можем шить. Но не думали про спрос и нужно ли столько.
Когда сотрудники стали уходить, к слову, причины были сторонними, но так совпало, что у нескольких человек произошли различного характера ситуации, которые побудили их уволиться. Причём, всё произошло примерно в один промежуток времени. Тут-то мы и поняли, что не хотим искать никого нового, будем это производство закрывать. Решение приняли за один вечер. До этого год думали, как затраты сократить. А тут просто осенило. За три года существования производства мы сшили один крупный заказ на пять тысяч солох (повязки на голову — прим. авт.). Наши мастерицы сшили целый склад изделий, по сути, и столько бабочек никому не нужно. Вот у нас сейчас весь склад, который ты видишь, а там была огромная комната, раза в четыре больше.

ВАЛЯ: Конечно, много раз. Это и являлось одной из причин желания закрыть магазин.

ТАНЯ: К вопросу тяжело ли иметь бизнес в России. Как раз производство — самый тяжёлый бизнес в России. Особенно, если у тебя не масштабное производство. Постоянные сложности с деталями. Например, с фурнитурой. Одну часть фурнитуры от бабочки ты можешь купить в Петербурге, другую только в Москве, и ты должен всё соединить. И они есть не всегда. Раз в
полгода приезжает контейнер, привозит эту фурнитуру, и тебе надо либо весь контейнер выкупать, на это нужна куча денег и куча места для хранения, либо ты рискуешь в какой-то сезон остаться без фурнитуры. У нас, например, в этот сезон заканчивались черные регуляторы-крючки для бабочек. Треугольники для подтяжек мы заказывали в Турции на производстве,
сразу десять тысяч штук. Если они закончатся, то мы пока не знаем, что делать с этим. Всё сводится к безумным затратам. Каждый месяц. Я даже у Вали спрашивала, как можно продать бабочек на миллион в месяц, нереальная цифра для всех. При этом затраты восемьсот, минимум пятьсот тысяч в месяц. Туда входят аренда, налоги, а дальше у тебя ткани, фурнитура.

ТАНЯ: Себе в последнюю очередь, мы учимся себе выдавать зарплату. Например, в январе мы не выдали зарплату, потому что было печально. Мы выдали себе хорошо в декабре, съездили в путешествие. Сейчас ждем зарплату с февраля. У нас две зарплаты в году основные — декабрь и февраль. Потому что идет сезон подарков. Остальное время ты должен средства распределять по-другому.

ВАЛЯ: Потому что был тяжёлый период. Мы понимали, что у нас много затрат. Мы очень много вкладывали сил, денег, было сложно с коллективом, потому что много людей и не все работают так, как тебе хочется. Сейчас девочки нам помогают, задерживаются если надо. Все очень ответственно относятся. А когда больше людей — сложнее за этим уследить. Ты в итоге сам себя накручиваешь, любой момент может довести до точки кипения.

ТАНЯ: Мы очень долго это между собой перебирали. Месяца два, наверное, никому не говорили. Последней каплей было то, что нам надо было платить зарплату, аренду, а у нас совсем не было денег. Мы взяли двести тысяч в кредит. До этого мы никогда не брали кредитов, развивались на
все своё и тут, помимо того, что ты не зарабатываешь, берёшь двести тысяч кредит, чтобы заплатить зарплату и аренду. Это просто был бред какой-то. Мы потом ещё отработали декабрь, свой самый хороший сезон, чтобы заплатить долги. И мы в октябре, как раз, когда всё случилось, я помню, что мы пошли гулять с собакой, вот, здесь в парк, и я говорю: «Валя, давай напишем большой пост и всем скажем, что мы хотим закрыться». Понятное дело, что мы не закроемся сразу, что мы проработаем сезон точно. День рождения у нас будет в апреле, до этого момента мы доработаем и в пять лет красиво закроемся.

Долго потом обдумывали, написали пост, но ещё не опубликовали его, придержали. Через какое-то время стало немного легче. Вместе с этим в группе нас начали поддерживать, говорить, какие мы молодцы. Иногда, странные советы всплывали, например: «Начинайте шить рубашки».
Такие люди не понимали, что нам вообще не хотелось больше шить. И видя отклик мы решили побороться.

ТАНЯ: Подняли цены. Нам даже люди стали писать об этом. У нас стоили бабочки триста пятьдесят самые дешёвые, с самого первого дня. И они должны были занимать как минимум пятьдесят процентов ассортимента. Я Вале говорила, что надо поднимать цены, мы же не зарабатываем. Мы уже считали себестоимость, минимальная на тот момент была двести семьдесят рублей, а ты продаёшь за триста пятьдесят. Это экономически не выгодно. Почему-то мы считали, что эти бабочки привлекают людей, которые не купят за пятьсот, за семьсот и так далее. Это, конечно, было не так. Мы решили всё-таки поднять. С принтами у нас стали за семьсот, однотонные за пятьсот и там уже в зависимости от цены материала. В своём аккаунте мы оповестили подписчиков о повышении цен, и о том, что две недели ещё держим прежние цены. Многие писали, что придут уже после повышения. Мы тогда подумали, может, и правда, мы как-то нужны.

Летом закрыли производство. У нас сократился штат, как-то даже легче дышать стало. Было ощущение как после уборки дома, когда выкидываешь ненужное.

ВАЛЯ: Сейчас цель сократить ассортимент, сократить витрины.

Больше работать на заказ, и, чтобы были какие-то постоянные позиции. И какие-то маленькие коллекции, как раньше делали, Например, та же коллекция «Генри» — галстуки-бабочки из фактурного, красивого японского хлопка премиального качества, помимо хлопка мы закупили шерсть, лён и шёлк из Италии, поэтому они дороже, чем остальные коллекции.

ТАНЯ: И у нас даже был яркий пример. Раньше увлекались оттенками, у нас был не просто красный, а целая палитра красных оттенков. И в какой-то момент у нас было шесть оттенков жёлтого. И мы радостные приехали, сшили бабочки, и я говорю: «Сто процентов будет человек, для которого жёлтый будет не таким». Буквально пять минут проходит, приходит человек, спрашивает желтые бабочки, помимо однотонных у нас и с принтами были. Он смотрит и говорит: «Это не тот жёлтый». И уходит.

Раньше страшно было сказать, что у нас чего-то нет в ассортименте. Мы бежали в магазин, покупали такую ткань как ему надо, шили, человек не приходил. Несколько раз так было. Мы потом поняли, иногда люди спрашивают просто чтобы спросить, получить ответ «нет» и будто бы подловить на этом. У нас был человек такой. Приходит и спрашивает про деревянных
бабочек. Показываем ему деревянные бабочки. Затем спрашивает про стеклянные. Девочки выносят ему стеклянные и говорят, что сошьют любую перекладинку. Он пять минут еще ходит и уходит. По факту, ему было просто интересно, необязательно человек будет покупать. Из-за
таких моментов ты учишься и понимаешь, что ничего страшного, если у нас этого нет.

ВАЛЯ: От себя хочу сказать. Для меня главное, чтобы на витринах тот ассортимент, которым мы сейчас занимаемся, соответствовал не только спросу, но и нашему удовольствию. Допустим, детские принты уже не приносят радости. Я не хочу, чтобы мы их продавали, хочется чего-то более взрослого. Возможно, так влияет мое обучение на стилиста. Стильный образ мужчины у меня не вяжется с весёлым принтом. Конечно, люди бывают разные, кому-то это нравится и подходит. Хочется привести в соответствие то, что у тебя внутри и то, что ты делаешь. Всё равно из-за всех передряг потерялась радость от работы. Хочется её вернуть. Сейчас у нас как раз волна вдохновения. Так что, если не в новых товарах будет обновление, то в принтах и тканях точно. Помимо ассортимента может что-то в магазине поменяем, эти решения вообще носят стихийный характер. Возможно, в этом и есть секрет нашего успеха. У тебя нет идеала, что-то постоянно хочешь поменять, улучшить.