Яна: Группа создавалась на базе музыкального училища им. М.П. Мусоргского, выпускниками которого мы являемся. Я училась на отделении народного вокала, а ребята в инструментно-эстрадном оркестре. Сначала появилась пианистка Настя, она первая организовала всех. И был другой состав: бас, саксофон, ударные.

Олег: И это было совсем не похоже на то, что происходит сейчас.

Яна: Да, потом произошла трансформация. А тогда, в 2019 году, мы полгода не выступали, просто репетировали и пытались понять, чем мы занимаемся. Чтобы к чему-то прийти, решили поставить себе дедлайн — первый концерт был в «Цифербурге» (прим. творческое пространство в Петербурге, которое закрылось). Но поняли, что этим составом ничего не выходит. Так, постепенно стали приходить новые люди. Потом пришла Саша, наш менеджер. Я её знала по училищу, тоже с отделения народного вокала. Ещё она параллельно училась в РГИСИ на продюсера. Пришёл гитарист, Олег. И вот с их приходом более активно стала развиваться группа, концертная деятельность. Потом карантин внёс свои коррективы, но мы много репетировали дистанционно, выступали онлайн, сочиняли песни. А с лета выступили на «Тавриде», в фестивалях «Ленинградские мосты», «Петроджаз», осенью уже с готовой программой были концерты в «Мачтах» и Планетарии. Ещё с осени у нас появились звукорежиссёры — Лев и Эрикс.
Также важным событием стал NewOpen — шоу-кейс фестиваль в Екатеринбурге, из 50 отобранных участников в финал прошли 8, мы в том числе. Выиграли грант на написание первого альбома. И 10 июня у нас выйдет релиз и презентация в «Мачтах» альбома «У заветного столба».

Игорь: Ещё группа сложилась во многом благодаря музыкальным предпочтениям. Мы росли и развивали свою наслушанность на похожей музыке, часто слушали одних и тех же исполнителей. В общем, это нас тоже сблизило.

Яна: С названием была долгая история, потому что первоначально мы назывались по-другому, по-девчачьи. И перед концертом в легендарном клубе JFS нам срочно нужно было менять название. Мы долго думали, перебирали разные варианты, в итоге остановились на Settlers. Это, с одной стороны, ориентация на традиции казачьей деревни, есть квартет «Поселенцы», и они являются значимой фигурой для фольклористов, так как используют разные характерные приёмы. С другой стороны, это звучно, красиво.

Олег: Стараемся прислушиваться друг к другу, быть на равных.

Яна: Организационные вопросы у нас все на Саше.

Олег: Что касается технических моментов, подачи материала — я могу сильно увлекаться и иногда гну свою линию.

Яна: Конечно, у каждого музыканта своё мнение, но в коллективе царит паритет.

Игорь: Да, лидерство распределено в разных областях. То есть один человек контролирует одну сферу, другой другую.

Игорь: Есть такое направление ворд-джаз: смешение джаза и музыки разных локальных культур. Оно распространено за рубежом уже достаточно давно.

Яна: Джаз и народная музыка — это импровизация. Создавалось это изначально не для эстетического удовольствия, а для себя. Сама жизнь создавала такие условия для музыки. Фольклор рождался в быту, чтобы отвлечься от тяжёлой работы, или сопровождал ритуальные события. Одна бабушка, как правило, была солисткой, другие подхватывали, импровизировали, и появлялось многоголосие. Во время учёбы мы делали расшифровки старинных народных песен, и сейчас этот навык помогает. Там столько ценного, и гармонически, и музыкально, часто сложные размеры, и вообще...наши бабушки умели свинговать!

Олег: В наших регионах просто не было развития народной музыки, её смешения с другими видами музыки. Каждый регион стоял обособленно, у каждого были свои культурные особенности. Зарождение джаза сложилось так, что движение разных культур собралось в одном месте. Так появился новый жанр и стал развиваться. Мы пытаемся сейчас воссоздать музыку через огромное количество пропущенных ступеней.

Яна: Огромное количество материала ещё утеряно. Большинство фольклористов из Белгорода, Архангельска — там хорошо сохранили материал.

Олег: Для нас жанр — это вопрос. На самом деле, ни к чему конкретному мы не привязываемся. С одной стороны, это плюс, как будто мы делаем что-то особенное. А с другой стороны, как это назвать, например, при выпуске релиза? У нас есть желание это выразить и объединить в силу своего музыкального опыта и предпочтений. Зачастую это разные жанры и идеи. И джаз ведь тоже очень разный. Мы просто идём по течению. Поэтому ритмически, гармонически получаются разные жанровые смешения.

Яна: Я приношу примерную форму: то, как я это слышу, немного переделываю изначальный вариант, так как не пою традиционным звуком; что-то добавляем, ребята делают аранжировки. После репетиции ещё раз обычно прослушиваем материал и думаем над ним. Иногда очень быстро всё складывается, иногда процесс не идёт.

Олег: Смягчённость исполнения не случайна, она помогает лучше воспринимать песни на слух. Традиционное пение не пользуется популярностью.

Яна: Первый раз это произошло на концерте в «Мачтах»: мы предложили собраться в хоровод, слушатели поддержали. Как раз у нас тогда вышла песня «Трава». Саша может выступать в роли заводилы (смеются).

А вообще мы сейчас стали увереннее себя чувствовать на сцене, и люди это считывают и начинают танцевать, подпевать. Это нас вдохновляет.

Игорь: Просто то, что мы делаем, может казаться непривычным. Сейчас идёт процесс трендирования современной западной культуры. Но мне всегда хотелось создавать музыку своей страны. Как-то я слушал красивый современный джаз армянской народной музыки и думал, что и у нас, в России, такое есть. По эстетическим и музыкальным приёмам музыка отличается, но такая же красивая. Только она не растиражирована, и обидно, что никто не хочет этим заниматься.

Яна: Да, на самом деле у нас спрятана сокровищница русских народных песен. Проблема ещё в том, что в обществе существует масса стереотипов про русскую народную культуру. А истинно народное — оно другое. Даже национальные костюмы изначально были не пёстрые, не вычурные, натуральных оттенков. Ещё Россия многонациональная, в разных регионах и напевы отличаются. Богатая культура нашей страны только начинает приобретать форму сейчас, поэтому этим хочется делиться с миром. И люди в ответ притягиваются, потому что все устали от грязи, чернухи, а народная музыка очень светлая и красивая. Как мы чувствуем, так и передаём слушателям.

Олег: Для меня это история о корнях. Это как стержень, который в тебе всегда есть. И в людях отзывается что-то внутри, что было заложено изначально.

Игорь: Группа — это коллективная история, так как совместное создание музыки требует большой включённости, сплочённости, проникаешься эмоциональным и смысловым содержанием музыки. Занятия музыкой — ежедневная борьба с самим собой. И постоянное развитие. Невозможно быть музыкантом с 5 до 8. Нужно для себя выработать механизм, как не выгорать и учиться ещё экологично с собой обращаться. Нельзя выпадать на долгое время из процесса, но отдыхать периодически нужно. Подчас музыкантам приходится работать в незнакомом коллективе. Ты приезжаешь на концерт, никого не знаешь. У вас могут быть противоположные взгляды, но вам вместе играть, поэтому важно поймать такое чувство локтя. Это даже не осознается до конца, просто вы должны понимать друг друга без слов, чувствовать и эмоционально включаться в процесс.

Яна: У нас тёплые, доверительные отношения внутри коллектива, мы как большая семья. И музыка нас, конечно, сближает.

Олег: Нет, только обычные скучные вещи. Такие, как не опаздывать, сообщать конкретно о своей занятости.

Олег: Мы с детства погружены в музыку. И раньше участвовали в разных проектах. Этот путь был выбран задолго до появления группы. Группа его откорректировала. Для нас — это не работа, а авторский проект, где мы свободно выражаем свои идеи.

Яна: Да, все прикладывают руку к созданию материала, обсуждают идеи. Это отдушина, где каждый музыкант свободен и может реализовать себя как личность.

Олег: Хочется признания, популярность была бы приятным бонусом. Нам нравится этим заниматься, это красиво — конечно, хочется, чтобы как можно больше людей узнавали о нашей музыке. Но мы не ставим себе цели стать известными, заработать денег…

Игорь: Но это помогло бы освободиться от некоторых забот и погрузиться в музыку полностью.

Игорь: Шум — отсутствие паузы, непрестанное звучание в музыкальном контексте. Огромное количество интерферирующих сигналов, которые сами по себе не имеют смысловой нагрузки. Не всегда шум — это плохо.

Яна: Белый шум.

Олег: Когда слишком много всего, ничего не слышишь. И сложно услышать себя в этом потоке шума.