В детстве у меня был полароид и помню, что, будучи маленьким, я фотографировал. Я не знаю, где эти фотографии, но хотел бы их увидеть. Мне это нравилось.

Затем я на долгое время забыл, что такое фотография, пока не приехал в Санкт-Петербург из Казани. Тогда мне было 19-20 лет. Друзья дали мне простенькую цифровую зеркалку. До этого момента я не знал, что значит фотографировать. Я знал это понятие, но не понимал, для чего это и в чём смысл. Но именно в Петербурге я понял, что останавливать момент — это волшебно.

Вернувшись в Казань, я спросил у отца, остался ли у него фотоаппарат. Это был плёночный Зенит 1976 года с самым массовым объективом Гелиос 44-2. И я начал. Начал фотографировать всё, что лежит под рукой, всё, что движется и не движется: моего любимого кота, закат, свет, тень от арбуза и пьяных товарищей… Плёнка тогда стоила не дорого и проявлять-сканировать её можно было довольно дёшево. Как сейчас помню: накапливаешь сто кадров и проявляешь это за сто рублей. Лёгкость фотографии тогда накатывалась на тяжёлые моменты моего времени. И фотография до сих пор ведёт меня.

Становясь более опытным фотографом, пробуя новое и разное, вы сконцентрировались на портрете. Почему? Познание себя. Нет абсолютного портрета: нельзя сфотографировать человека таким, какой он есть, потому что человек каждый раз другой. Человек есть то, как его воспринимают. И, наверное, это была решимость увидеть себя через другого. Фотография — это больше, чем выдержка в 1/15 секунды, чем работа затвора. Есть нечто, что происходит между тем, как нажимается спуск фотоаппарата. Это то, как портретируемый видит портретующего. Мне хотелось себя увидеть. И каждый раз, когда происходит некая вспышка, которую я именую синхронизацией, у меня есть возможность увидеть себя со стороны. И это то, что однажды открылось мне и то, что что я ищу.

Скорее да, я всегда стараюсь быть открытым и искать нечто эфемерное, что приягивает меня в фотографии. И стараюсь найти ту эфемерную гармонию, и ту степень притягательности, которую принято называть красотой.

Сейчас вы создаёте преимущественно ню-фотографии, но что такое ню для вас и зачем существует именно такой способ запечатления момента?

Для меня это продолжение портрета. В один момент почувствовал, что пора отбросить некоторые маски одежды, через которые люди сами выражают себя, и что я готов создать ту атмосферу, когда человек может показать себя без некой завуалированности. Я ищу красоту. Я не знаю, как она выглядит. Фотография для меня — это поиск её тени. Хотя бы её тени. Это как отблески на воде. Линии, грация, некая эфемерность, но тем не менее это портрет.

Обнажённое тело всё ещё табуировано российским зрителем?

Я не знаю, люди разные: кем-то да, кем-то нет. Всё зависит от восприятия и времени.

Нет, я всё так же ищу. Я всё так же смотрю. И стараюсь смотреть неискушёнными глазами, видеть красоту в том, что находится передо мной, в человеке, постараться найти это. Но да, я не всегда это могу, однако стараюсь сделать шаг вперёд.

Что для вас удавшаяся фотосессия?

Ощущение некой эйфории, подъёма и оторванности от того, что я немного раздвинул границы делаемого мною. Эксперимент. Предвкушение того, что на плёнке окажется что-то, чего раньше не было в моих снимках. Выход за границы кадра, синхронизация геометрии и сюжета. То, что сможет рассказать об этом моменте человеку, который будет смотреть на него, но не будет знать, как он был создан. И будет больше рассказывать о человеке, смотрящем на то, что он видит, нежели о том, что сейчас происходило и то, что выйдет за грань здесь и сейчас, будет чем-то большим, чем люди, которые это сфотографировали, чем музыка, которая звучала, и идеи, которые предлагались: дыхание, гармония, некая зеркальность, взгляд. Сущность того, что внутри человека и хочет вырваться, но не может. То, что лишь маленькая комната студии может это дать. Место, где человек может быть собой. И когда ему говорят, что он может быть принят таким, какой он есть, и ему не нужна косметика и одежда, и что он может делать то, что он хочет, и слушать музыку, и поддаться музыке. И даже больше этого. Пусть зритель видит то, что есть в нём самом, ведь фотография — это субъективизм в квадрате. Это молчание, которое мы ощущаем наедине с собой.

Нет.

Почему?

Ощущение схлопнутого затвора — это некий акт творения. В момент фотосессии, в момент создания чего-то зрителя нет, нет ничего. И звук схлопнутого затвора — это есть некий водораздел, некий знак, что момент запечатлён и изменить уже ничего нельзя. Что там получится, неизвестно. Да мне интересно узнать, но в силу технических обстоятельств там может ничего не получиться. Но сам звук есть некий сигнал. Сигнал того, что из взаимодействия с портретируемым был выбран именно тот момент и тот сигнал из множества других моментов и множества других сигналов. И именно момент выбора, после которого ничего изменить будет нельзя. Именно момент выбора реальности — это есть момент того, когда ты смотришь на себя, когда реальность отображает то, что есть в тебе. В этот момент, в эту 1/15 секунды зрителем являешься ты сам. Ты смотришь на себя.

Может быть, это и не целая фотосъёмка, но в те времена, когда у меня был «Зенит» и я особо не знал, как им пользоваться, это был момент эксперимента, когда я смотрел на луну и у меня оставалось порядка шести кадров. И я знал, что диафрагма связана с выдержкой и каким-то образом с чувствительностью фотоплёнки. И мне хотелось понять, как это скажется на результате. И тогда я, меняя диафрагму, менял выдержку, а после этого ждал результата, что из этого получится.

Что бы сказали читателю?

Мир вокруг нас наполнен красотой. Красотой, которую каждый видит по-своему. И каждая вещь, которая являет нам красоту, является хрупкой. Единственное, о чём бы я хотел попросить, чтобы зритель не нарушал эту хрупкость. Мир маленький, мир разный. Все мы можем в той или иной степени влиять на него как единицы и как часть целого. Хотя мы лишь пушинка на теле Абсолюта, но имеем влияние. Через одно или два поколения этот мир уже может и не быть таким, каков он сейчас. И только от нас зависит, останется он таким или станет менее красивым. Я прошу о бережном отношении к красоте и возможности передать её следующим поколениям.

Ищете ли вы моделей?

Да, я всегда открыт для новых лиц, новых идей, новых мест, новых возможностей выразить что-то, что есть во мне, что есть в другом человеке, некий симбиоз, который может быть создан на грани столкновения двух личностей. Именно результат столкновения рождает что-то ранее неузнанное.