У меня образование графический дизайнер в сфере рекламы. Ещё во время учёбы я начала работать по специальности в типографии с самых низов. Потом было небольшое агентство, потом побольше, и наконец я попала в Endy. Здесь мы занимались брендинговыми проектами, фирменными изделиями, логотипами и т.д. Хотя делаешь для разных заказчиков, принцип один, и он начинал приедаться, потому что в общей сложности я занималась этим больше четырёх лет, а для моего склада характера это было уже слишком.

А параллельно я рисовала, для себя. Надо понимать, что я всегда много рисовала. Не уделяла этому особое значение, но оно всегда рядом со мной существовало.

Бренд рисованности как раз набирал обороты, и мне предложили попробовать. Я нарисовала раз, нарисовала два, потом стала делать фирменные стили на основе рисунков, помогала с макетами меню, подложек. Мне нравилось, но на работе я встретила будущего мужа и вскоре ушла в декрет.

Я человек деятельный, поэтому сидеть без дела, чисто в декрете, было не интересно. Ребенок не занимал столько времени, поэтому у меня постоянно было желание самореализовываться. Месяца три я не рисовала и поняла, что если сейчас же не начну, то не начну никогда. У меня была депрессия, я понимала, что в офис не вернусь. Мозг поплыл.

Тогда я попробовала взять проект по дизайну на фриланс, но сразу поняла, что у меня не идёт, неорганично всё. Спасибо мужу, который тогда сказал: «Давай, ты просто расслабишься, забьёшь на деньги и попробуешь найти себя немножко заново». И тогда стала рисовать просто для себя, чтобы с ума не сойти. Но мне захотелось куда-то это применить, и я стала думать куда.

Инстаграм развивался. Я подписывалась на иллюстраторов, стала копать их творческие пути, чтобы понять, где они этому научились, потому что у них есть заказы, их рисунки востребованы не просто как творчество, а это коммерчески применимо. Проанализировала и поняла, что надо отточить определённые навыки, прежде чем говорить кому-нибудь: «Эй, заплати мне денег за мою картинку» (смеётся — прим. ред.). Декрет был прикольным периодом, потому что у меня была возможность пробовать, ошибаться, рисовать. Я выкладывала картинки в Instagram. В какой-то момент со мной связался менеджер Султаны Французовой, модельера. Я для них рисовала много баннеров. Это была не иллюстрация, но на их основе строились дизайн макеты.
Мы с ней сотрудничали много и долго: это позволяло мне получать какой-то доход, типа я что-то делаю, и продолжать развиваться в иллюстрации.

Мы как-то зашли на Жуковского в «Бюро», там была выставка рисунков в акварели, что-то вроде бургеров, и я подумала, что тоже могу так. Я нарисовала несколько картинок с бутылками, развлекалась, и написала им сама. Они были в восторге и предложили нарисовать их фирменные коктейли.

Когда я пришла, они напоили меня всеми коктейлями, которые надо было нарисовать, я их нарисовала, и состоялась выставка. И так нам понравилось всё это — там ребята молодые, мы все на одной волне, — что они потом заказали у меня меню, а потом и наклейки.

Так мы сотрудничали года три. Потом они открыли «Pinch Bar» на Белинского, я сделала фирменный стиль, около года рисовала все афиши, меню. До сих пор этот брендинг жив, и мне очень приятно.

В Instagram много участвовала в конкурсах, которые устраивали бренды. Подружилась с другими иллюстраторами, потому что это тусовка, в которую нужно попасть, и нужно, чтоб тебя заметили. Я постоянно у них спрашивала, как это, как то. И чем больше общалась, тем больше понимала, что всё гораздо проще. Есть такая иллюзия, что чтобы найти какого-то заказчика,
надо что-то особенное. А на самом деле порой надо самому им написать.

Так у меня произошло с Подписными изданиями. У меня была большая мечта посотрудничать с ними. Потому что все мои условно конкуренты были там представлены. И я думала, что если меня там не будет, я не состоялась как иллюстратор и мои картиночки ничего не значат. Подписные издания — были такой планкой, которую я должна была достичь, чтобы поставить галочку, что я — настоящий иллюстратор.

Год или два я думала, что им написать — боялась. Мне казалось, что пришлю, они мне ответят «нет», и я расстроюсь и больше вообще не буду рисовать. Не знаю, что мне дало уверенность, но в какой-то момент я просто написала им на почту и приложила своё портфолио.

Благодаря «Бюро» и «Пинчу», а также работе с Султаной Французовой у меня появился некий бэкграунд — моё портфолио росло. Подписные не отвечали недели две, и я подумала всё. Лучше бы написали «нет», чем так долго морозиться. А потом они вдруг проявились и пригласили на
встречу с владельцем. Он сказал, что рад, что я сама написала. Думала, мне придётся что-то доказывать, рассказывать, а они сразу купили у меня около десятка обложек для тетрадок.

Эта мечта состоялась, и я спросила себя, чего ещё хочу. Мне кажется, надо всегда ставить какую-то цель, иначе сложно оценить своё место. Мне важна оценка, нужны этапы, какая-то ступень, вертикальный восход, чтобы это имело смысл, а не горизонталь и простое зарабатывание денег.

Дальше пошли странные/интересные заказы. У меня покупали принты, мы делали коллаборации с разными брендами. Я провела несколько мастер-классов, читала лекции. Ко мне обратилось издательство «Аст» — сейчас я доделываю для них уже четвёртую книгу, а в ноябре выйдет только первая из них. Там интересная интерпретация колобка в разрезе физики.

К этому времени детей стало двое, и они уже плотно ходили в садик. Так что у меня был полноценный рабочий день, и я вставала из-за компьютера, только чтобы забрать их из садика. Но потом поняла, что у меня дом — не дом, работа — не работа, и я постоянно одна. А я вообще очень общительная, и мне не хватало тепла человеческого общения.

Уже пять лет я сидела на фрилансе, а последние полтора года ещё и в очень плотном графике. Поэтому я стала закисать, и творчески стало грустно, будто пропал какой-то стимул.

Появилась мысль вернуться в офис, но я пока не понимала, на какую должность. Графический дизайн мне был уже не интересен, возвращаться на старое место я тоже не хотела, потому что это казалось шагом назад, и я искала дальше.

А дальше случилась судьба, как я это называю. Пока я думала, благодаря моему Инстаграму меня нашли и попросили оформить стены в офисе, потому что делали ремонт. У меня как раз была мысль, что хочу на стенах порисовать и подумала, что очень удачно складывается. И согласилась.

Офис был огромный, потрясающий и красивый, — я таких раньше не видела. Помню, тогда подумала, вот в таком офисе было бы прикольно поработать. Во время работы я спросила у девочки, которая меня курировала, есть ли у них должность иллюстратора. Она сказала, что есть принтовики — делают принты на одежду. Для меня это было бы идеально. И я попросила маякнуть мне, если будет подходящая должность.

Она сказала по большому секрету, что сейчас будут покупать новый бренд и набирать новую команду, и чтобы я собрала портфолио и прислала. Только я попросила не на полный день, а так, на полставочки, на полстульчика, потому что я на фрилансе жёстко сижу, но и с людьми тоже хочется.

А через неделю она позвонила и спросила, смогу ли я подойти на собеседование сегодня. Я шла с мыслью, что всегда смогу отказаться или, если не понравится, уйти. Со мной общалась Алёна Сергеева, нынешний директор по продукту, и спросила знаю ли я бренд Sela. Я ответила, как отвечает каждый новый человек, приходящий к нам на собеседование: «Во времена до H&M меня там мама одевала. А что она ещё существует?» Мы с ней долго беседовали, а потом
она кого-то вызвала, и приходит женщина, которая бомбически выглядит, уверенная, с потрясающей энергетикой. Это оказалась Анна Миланович, директор бренда. Алёна сказала ей, что я — её клиент, и та стала рассказывать, что ей нужен графический дизайнер, чтобы перелопатить кучу макетов для запуска бренда. Я стала отказываться и говорить, что пришла не за этим, стала вновь показывать свои картинки и обращать внимание на то, что там нет ни
одного брендингового проекта, здесь только картинки, я занимаюсь только этим, я — иллюстратор (смеётся — прим. ред).

И дальше было смешно, потому что Анна доказывала, что мне это надо, а я ей доказывала, я ей не нужна. Она сказала, что понимает, что дизайн для меня — прошлый век, но сейчас совсем никого нет, а надо. А вот когда придут люди, тогда я стану арт-директором. Я ответила, это ещё хуже, это такая ответственность принимать решения, вести за собой народ — а я никем не руководила раньше. Тем более работа больше менеджерская, а мне не хотелось терять творческую часть.

Они долго меня уламывали, и я домой пришла с очень странными чувствами: меня хотят, но хочу ли я. И тут опять вступил муж: «Попробуй. Ты явно хочешь в офис. Тебе дома уже не сидится, и то, что ты делаешь, не идёт. Не понравится, всегда сможешь вернуться на фриланс, продолжишь и ничего не изменится. А если не попробуешь, будешь жалеть». И я согласилась.

Вышла на полставку, но сразу поняла, что нужно погружаться полностью. Самое большое опасение было, что у меня нет опыта в сфере моды, а здесь много тонкостей, которые нужно знать. И арт-директор — это не только брендинг и макеты, но и руководство съёмками и придумывание концепций. Это и лукбуки, и два раза в год большие рекламные кампании, съёмка каталога, контент для Instagram, — очень много фото-производства, о котором я не
имела понятия.

Как-то пришлось всё это узнавать, понимать, спрашивать, у кого только можно, не бояться ошибаться, не бояться показаться некомпетентной. Но я подумала, это будет мой стиль. Буду спрашивать у людей, которые уже много лет в этой индустрии — у них я быстрее научусь. Было круто, потому что люди были отзывчивые, классные.

Только через полгода у меня появилось понимание, что такое арт-директор, что входит в зону моей ответственности, что я решаю, что нет. Мы сняли первую кампанию, и появилась уверенность, что я делаю всё правильно, что понимаю, что делаю, и что могу объяснить большому количеству людей, что им надо делать.

Даже за фотками в Instagram стоит огромная команда. И для меня было поразительно, что все эти люди приходят, чтобы воплотить, что сидит в голове у меня. Это тоже было новым. Раньше я одна была ответственна за результат: рисую картинку, если налажаю, виновата только я. А тут
очень странно, потому что я рисую, грубо говоря, другими людьми, но если кто-то налажает, то всё равно буду виновата я (смеётся — прим. ред).

Что мне дала моя работа в принципе —и вообще, слава богу, что я не отказалась, — это расширение моих возможностей. Я поняла, что моё творческое начало можно повернуть вообще в любую сторону.

Я не стала меньше рисовать, благодаря Анне. Она простимулировала меня на то, чтобы я не боялась построить брендинг на своих иллюстрациях. Я сначала переживала, что получился бренд имени меня, потому что все картинки — это я. Тут спасибо всем людям, вокруг, которые поддержали и продвинули мои работы.

Было очень странно, когда это стало появляться массово, когда мы выпустили пакеты, принты на одежде, потом стали делать аппликации на стенах магазинов. А сейчас я уже попривыкла и даже не воспринимаю, как часть себя, хотя вначале было сложно отпустить. И всё живёт своей жизнью. Сейчас я чувствую, как иллюстратор — дальше дороги нет. Поэтому буду ставить галочки в качестве арт-директора.

На протяжении творческого пути были разные этапы, зачем я в принципе рисовала. Если сначала я это делала, потому что мне надо было что-то делать физически, и я делала именно это. Потом мне хотелось сказать что-то миру: вот я такая и могу такое. У меня появилась серия рисунков про девочку и тигра, который потом стал леопардом. А теперь я рисую, потому что рефлексирую. Это мой внутренний мир, и я продолжаю рисовать, чтобы себя не терять, чтобы эмоционально разгрузиться. Тогда я рисую свою угрюмую девчонку.

В самом начале у меня был страх рисовать людей. Это было моё слабое место. Потом начала заниматься иллюстрацией и поняла, что обязана этому научиться, потому что почерк иллюстратора виден по тому, как он рисует людей. Какая форма глаз, носа, — из этого складывается стиль. И если я найду свой стиль в человеке, то мне легко будет нарисовать и помидор, и листок, и что угодно, и будет понятно, что это нарисовала Нина.

В иллюстрации важно найти себя, найти свою технику. Был момент, когда я руками рисовала, на компьютере, в векторе, в фотошопе. Пробовала всё, чтобы понять, что именно мне интересно.

У меня стал формироваться стиль, я поняла, что мне нравится технически. Это очень важно. Пока не сложилась идея, надо брать техникой. Если уже появляется идея, то где-то можно пренебречь техникой. А потом это складывается в одну картину, и вот ты уже типа профессионал.

Мне папа в детстве рассказывал, что если хочешь стать профи, ты должен заниматься
10 000 часов. Пока ты этого не сделаешь, ничего магически не случится. И сейчас я понимаю, что, наверное, эти часы в рисовании и случились. Если я сейчас не порисую 3 дня, неделю, даже месяц, ничего не скажется. Но в начале пути важно заниматься каждый день.

Также важна поддержка близких. Муж не понимает, но на самом деле он много сделал для того, чтобы случилось то, что случилось, потому что он не давил на меня, максимально поощрял и в каком-то смысле был толчком, чтобы я пробовала.

Я бы сказала, вдохновляет всё и ничего. На разных этапах я по-разному относилась к этому вдохновению. Сначала надо было, чтобы все условия сложились: определённый свет из окна, определённое время суток, душевное состояние и лунная фаза, — и вот тогда всё случалось. А если нет, значит, луна на миллиметр сдвинулась.


Потом была фаза: я сама могу создать себе эти условия.

Потом перешла на то, что мне не нужно вдохновение, потому что я могу его черпать из каждого листика и лучика. Мне не нужны специальные условия, не нужно настраивать себя, просто нужно отдыхать. Это состояние почти перманентно и не нужно его специально включать, но обязательно нужно отдыхать. Это как неисчерпаемый источник, его периодически заваливает и его надо расчищать, следить за тем, чтобы он не пересыхал.