Время на востоке идет не так, как на западе. В восточном мировосприятии время — это вечная череда циклов. На западе мы одержимы идеей прогресса, будущим, оттого и наш почерк быстрый, стремительный, летящий вперед, как стрела. Но писать китайские иероглифы тушью — это совсем другое. Лучше расслабиться и не спешить, потому что главное — чувствовать баланс внутри себя. Это тот самый момент, когда время замедляется, можно не думать о будущем, а только о кисти, о положении рук, смотреть как чернила замирают на листе рисовой бумаги.

Чэ Минцзянь преподает китайскую каллиграфию в Центре восточных культур “KITSUNE”. В России каллиграф из Китая называется себя просто Саша Че.

Саша начинает свой мастер-класс с объяснения того, что для него самого значит каллиграфия. Он считает, что это не только искусство, но и философия. Затем он рассказывает о долгой и замечательной истории китайской каллиграфии. Китайская каллиграфия началась с магических знаков, которыми владели лишь жрецы. Древние иероглифы были похожи на те вещи, которые они и обозначали. Но с тех пор древняя каллиграфия скорее видоизменилась, чем полностью утратила свои черты. Сначала настал век Чжуаньшу, потом Лишу — это переходный этап между
древностью и современностью. Затем пришли Кайшу и Синшу, сейчас царствуют эти два стиля. На Кайшу пишут иероглифы те, кто изучает китайский язык. Кайшу можно увидеть и на клавиатуре у китайцев. Есть еще Цаошу — это скоростное письмо. Оно бывает непонятно даже самим носителям языка. Стили не вытесняли друг друга, скорее один плавно перетекал в другой. Поэтому в современных иероглифах можно увидеть черты тех древних магических знаков. Это тоже особенность восточной системы мышления.
Китайцы на протяжении длительного времени пытались структурировать и упростить написание. Например, иероглиф обозначающий слово “женщина” произошел от схематичного изображения девушки, сидящей на коленях со сложенными руками. Теперь этот рисунок в иероглифе увидеть очень не просто.

На своих мастер-классах Саша Че обучает двум современным стилям — Кайшу и Синшу. Основной упор делается на Кайшу, потому что он проще.

На столе у нас кисть, настоящая китайская тушь, рисовая бумага и обычная, чтобы на ней
практиковаться. Не все готовы сразу же приступить к письму на рисовой бумаге, необходимо терпение. На самом деле, китайцы тратят год на то, чтобы научиться писать основные линии, которые мы тренировали всего полчаса перед тем, как приступить к иероглифам. Но

Саша старается сделать так, чтобы у нас все получилось быстрее. Мы все-таки на западе, и у нас на это нет целого года. Он объясняет: кисть надо наполнить тушью, кончик необходимо заострить, рука должна быть свободной, почти как при игре на фортепиано. И вот мы пишем, а вернее рисуем. И, кажется, у нас получается. Кисть выводит иероглифы тушью, оставляя её за собой, как китайская танцовщица шаль.

“Когда ты пишешь, ты должен быть свободен”, — говорит преподаватель.

Это часть философии. Китайская каллиграфия — соединение природы и человека, прошлого и
настоящего, свободы и желания возвращаться.
Тушь льется по матовой поверхности листа и быстро застывает, и в том, что получилось, китайцы видят душу, характер и настроение человека на данный момент. Не зря каллиграфия так важна для Китая. Там при приеме на работу обязательно посмотрят на ваш почерк, чтобы понять, какой вы человек.

Например, в китайской каллиграфии есть элемент, который вы сами решаете, как закончить. Вы можете оставить линию как бы растворяться на бумаге. Это значит, что у вас есть сила и вы свободны. Или вы можете сделать прямую линию по форме как крючок для вязания. Сам Саша сравнил этот крючок с хвостом птицы, которая пытается взлететь. Добавление этого элемента в линию означает, что вы хотите вернуться.
Куда и зачем — известно только вам, а, может быть, вашему подсознанию.

Саша знает русский и английский. Когда он пытается объяснить нам что-то философское, то переходит на английский. Перевести и объяснить свои чувства преподавателю помогает директор центра Лина. Она следит, чтобы всем было комфортно, хватало бумаги, туши, предлагает восточные сладости и чай. Саша следит за положением рук, за нашим написанием.
Он хвалит нас, сравнивает одни наши иероглифы с почерком Мао Цзэдуна, а другие напоминают ему, как растет бамбук. С их помощью и поддержкой мы написали признание в любви на Кайшу и иероглиф “богатство” на Синшу. Но все же здесь важен не результат, а процесс.

Еще китайская философия в каллиграфии выражается в том, что вы не должны писать идеально. Середина и баланс — вот, что важно. Но тем не менее стать каллиграфом очень сложно. Об этом, а также о том, почему сам Саша стал изучать каллиграфию, о его стиле, о каллиграфии как творчестве и философии мы поговорили с ним после мастер-класса.

Я изучаю каллиграфию с детства. В начальной школе в Китае есть обязательная лекция по каллиграфии. Затем я стал заниматься каллиграфией в свободное время. Для этого было две причины. Во- первых, это было решение моих родителей.
Во-вторых, я и сам хотел изучать каллиграфию, потому что мне интересно.
Она делает меня умиротворенным. К тому же, каллиграфия очень важна в Китае.

Это китайская традиция, культура. С древних времен в детстве все обязательно изучали каллиграфию. В Китае мы считаем, что важно уметь четыре вещи: играть на музыкальном инструменте, играть в шахматы, писать и рисовать. Еще в китайском языке очень важно написание.
Ведь оно зависит от качеств человека.
Мы ищем баланс между каллиграфией и качествами. Она не должна быть идеальной. Гораздо важнее быть хорошим человеком и находиться в балансе внутри себя. Тогда и почерк ваш будет красивым.
А если у человека хорошая каллиграфия, то мы чувствуем, что ему можно доверять.

Есть массовая каллиграфия, а есть авторская. Для обычных людей в каллиграфии есть правила и ограничения, нельзя выходить за пределы формы. А если вы художник, то есть автор, то вы можете делать все, что хотите. Потому что это уже искусство, не совсем каллиграфия. Но в
Китае самое важное — логика. Поэтому автор свободен, но он тоже должен соблюдать некие правила.

На мой взгляд, техника каллиграфии Кайшу не очень получается. Но на Синшу все хорошо пишут. Потому что Синшу — это круг, а Кайшу — это квадрат . И я думаю, что это зависит от характера русских людей. У них больше получается круг. Но для того времени, которое они изучает каллиграфию, все пишут очень хорошо.*

Я сам изучаю каллиграфию с четырех, то есть уже 17 лет. Семь лет я изучал ее в школе, а потом уже самостоятельно.
Обязательными в Китае являются шесть лет обучения, три раза в неделю, а на каникулах еще чаще. Семь лет — это мой личный выбор. Сначала мы все изучали Кайшу, а потом я сам решил изучать Синшу.

Сначала мы изучаем основные линии. Их мы тренируем до двух лет. Просто пишем линии три раза в неделю. Это обязательно, потому что очень важно. Ты практикуешь основные линии, а потом соединяешь их в предложения.

Первое слово — “десять”. Потому что оно очень простое. Мы с вами сегодня тоже писали “десять”. И еще “очень”, тоже очень простое. А первым предложением было стихотворение, написанное Ли Бо, известным китайским поэтом — “Я посмотрел на луну, я вспомнил мою родную страну”.

Да, для себя я пишу стихи. Но не свои, а стихи известных китайских поэтов. Так можно почувствовать язык, культуру, книги, даже контакт с автором. Я думаю, что если бы я написал стихи, а через тысячу лет кто-то бы тоже переписывал мои стихи, то мы бы ощутили контакт. Это помогает не чувствовать себя одиноким. И это успокаивает. Особенно в России, когда я забываю, как говорить на китайском. Если ты в России, то постоянно говоришь на русском. И иногда сам для себя практикуюсь в каллиграфии, напоминая себе о своей родной стране.

Я думаю, что мне проще будет сказать это на английском. (далее перевод автора)

Я сохраняю формы, но при этом я хочу преодолеть их, выйти за их грань. Как будто как мы все, люди, вынужденные жить на земле, но мы можем быть свободными.
Свобода не зависит от формы. Моя свобода внутри правил, то есть я соблюдаю правила, и одновременно я выхожу за них. Вы меня понимаете? Это что-то “сверх”. В Китае мы говорим так — если вы хотите ощутить спокойствие, то выезжайте за город куда-нибудь в горы. Но самый высокий уровень — когда вы находитесь в городе, но чувствуете себя умиротворенным. Вот это
и значит сверх. В Китае есть три ступени жизни. Первая: вы видите, что гора — это гора, река — это река. Вторая: вы видите, что гора — это не гора, река — это не река. Третья: вы видите, что гора — это все еще гора, река — это все еще река. Мою каллиграфию можно описать так: я хочу на третью ступень, но я не могу сейчас перейти на нее, я еще на второй.

Мне нравятся каналы. Я считаю, что самое романтичное — это идти пешком вдоль канала. Мне нравятся места, где много воды — Мойка, Фонтанка и Нева.

Сашу не зря тянет к каналам и воде. Ведь именно в этих местах можно достичь того самого высокого уровня, когда ты вроде бы находишься в центра города, но при этом ощущаешь умиротворение. По словам Саши, это и означает “сверх”. А по-моему, это означает зрелость. К тому же в том, чтобы гулять вдоль речных каналов, есть многое от каллиграфии: ты размышляешь, никуда не спешишь, познаешь себя и соединяешься с природой. Стоит
попробовать и то, и другое.