Моя история началась достаточно давно, я очень рано нашёл свой стиль, мне повезло!
Картины я пишу лет с двадцати.

Наш мир состоит из миллиардов различных живых существ. И все они — единое целое. Морская волна за несколько секунд рождается, проживает жизнь, умирает, возрождается. Как и мы — умираем, перерождаемся. Камни, деревья, грибы — это живые организмы. И мне интересно
придумать и изобразить эту вселенную, но не так, чтобы природа или невидимые нашим
глазом существа были второстепенными героями. Все персонажи моих сюжетов исполняют главные роли. Будь то ёлочная иголочка или фантазийное существо, радиолярии или микробы, они живут своей жизнью в том мире, который я придумал, и все они взаимосвязаны.

Часть моих сюжетов — это различные истории мировой мифологии. Легенды из Калевалы, Библии, Корана, Иллиады, а также истории, выдуманные мной. Я соединяю придуманные миры с действительностью, добавляю современную урбанистику, и появляется абсолютно новое прочтение всем известных историй. Например, картина «Троянский конь». Все знают эту историю, но посмотришь на моего коня и увидишь на полотне ещё много-много разных параллельных миров и персонажей.

Я с детства люблю акварель. Это одна из самых сложных техник. Если пишешь акварелью, не
имеешь права на ошибку, это не как в масле, темпере, гуаши — можешь переписать неудавшийся фрагмент. Акварель такого шанса не даёт! Я работал в разных техниках, писал
маслом, резал гравюры и делал офорты, но выбрал акварель в итоге, так как для моих
замыслов это самая подходящая техника.

На каждую мою работу уходит около года. И это творчество. А затем персонажи с картины могут
перекочевать на тарелки, на обои, на кафельную плитку, на любой предмет, который потом можно будет использовать. Это уже бизнес.

Картины я не продаю, а вот предметы, основанные на моих сюжетах, прекрасно продаются. Когда я пишу картину, то заранее знаю, для чего я буду использовать этот сюжет — для платка или обоев, для одежды или фарфоровой тарелки. Я знаю, как женщина носит платок, как она его
завязывает и, исходя из этого, создаю композицию, располагаю элементы в сюжете.
Многие художники переносят свои картины на различные предметы. У меня же совершенно
другой подход. У платка, обоев или зонтика разные функции. Нельзя просто взять картину и
перенести на зонтик. Это будет картина, напечатанная на зонтике. Я думаю, сейчас Климт
и Ван Гог переворачиваются в своих гробах, потому что их работы используют просто ужасно.
Нельзя создать дизайн тарелки, используя рисунок для платка или одежды. У этих предметов разные функции.

Да, примерно так. Кстати, о Фаберже. Три года назад мне позвонили из музея Карла Фаберже и
предложили сделать коллекцию платков. Обычно, я не работаю на заказ, но музею Фаберже я отказать не смог. Главным условием нашего сотрудничества было то, что я выбираю сам сюжеты, пишу их в моём фирменном художественном стиле и на каждом платке, и на упаковке будет написано: «Кирилл Овчинников для музея Фаберже». В России на сегодняшнее время существует единственный бренд, художественно-дизайнерский, который знают во всем мире, — это Фаберже. Я горжусь, что моё имя стоит рядом с именем такого великого дизайнера. И мои платки сейчас успешно продаются в этом музее и разлетаются по всем миру.

На сегодняшний день не знаю таковых в области дизайна, которой я занимаюсь. Естьмодельеры, но это немножко другая история, узкая направленность.

В России на сегодняшний день у меня нет конкурентов. Ниша, в которой я работаю, пока
свободна. Очень многие дизайнеры и художники делают обои, платки, одежду. Я же занимаюсь
совсем другим — я создаю Стиль. В мире очень мало компаний, которые занимаются примерно такой же историей

Сначала это мне льстило, ведь компания Hermes это признанный эталон качества в сфере люкса. Но позже я стал открещиваться от этого сравнения, так как всё же на Hermes работают
сотни художников, я же создаю все сюжеты сам.

Мне ближе история William Morris или Fornasetti — это удивительно талантливые художники,
транслирующие свою художественную эстетику на разные «носители»: посуду, ткани, мебель, обои.

Да, объясню, почему. Чтобы сделать коллекцию обоев или обуви, нужны серьёзные финансовые
вложения. В 2009 году на старте у меня было всего три тысячи рублей. Чтобы напечатать шёлковый платок, нужно было найти фабрику и научить портниху правильно подшить платки,
потому что все платки в сегменте люкс подшиваются только вручную. И мне хватило этих денег на образцы. Это было моё первое вложение.

В следующем году у моего бренда будет небольшой юбилей — десять лет. Уже многое сделано, но основная работа ещё впереди.

Я осознал, что хочу популяризировать свои произведения, идти к людям, но пока не знал как.
Я понимал, что чуда не будет, мне неоткуда ждать помощи. Потому принял решение, если я
намерен транслировать миру свои идеи и творчество, то буду это делать сам. И погрузился в изучение этого вопроса, а в процессе у меня появились идеи по построению бренда.

Я писал очень много писем в различные журналы, российские и зарубежные. Потом стал вращаться в фэшн-среде и ходить на модные показы, хотя мир художников и мир дизайнеров находятся в некотором противостоянии. Художники считают модельеров и дизайнеров одежды неудавшимися художниками. У меня папа такого же мнения был, пока не понял, чем я занимаюсь и на какой уровень вышло моё творчество.

Нет, просто сначала не поддерживал, как и многие мои друзья и коллеги. Говорили: «Пиши
картины, ты же серьёзный художник. Что ты там тряпочки делаешь?»

А мне тесно быть просто художником. Мне хотелось, чтобы мои вещи жили, чтобы ими
пользовались. Конечно, у меня здоровые амбиции, и я стремлюсь к созданию дома высокого дизайна, наподобие старинных французских или итальянских компаний. И я всё для этого делаю.

Журнал «Dress Code» первым опубликовал моё интервью. Это была удача. Я писал во многие
журналы мира. Ответа не последовало. Потому что ты пишешь менеджерам, а надо писать и
общаться с редакторами, владельцами или с теми людьми, кто принимает решения. Вот Александр Смирнов, тогдашний редактор, принимал решения. Я к нему приехал, показал свои платки. Он был очень удивлен, что в России делают платки такого уровня, и говорит: «Давайте мы напишем про вас статью».

И так, потихонечку, меня стали приглашать на фэшн-мероприятия. И первое время даже были
показы платков в ресторанах. Сейчас я от этого ушёл, но в самом начале я участвовал, где только было можно. Лишь бы показать, познакомиться с людьми. И это мне очень помогло.

Два с половиной года назад я начал проводить творческие встречи. Конечно, первые проходили тяжело, сложновато было общаться с людьми. А потом я понял — чего стесняюсь-то? У меня высококлассный продукт, стесняться нечего! Наоборот, я несу весь свой опыт начинающим дизайнерам, художникам, творческим людям. На мои встречи приходит очень много людей — и это не только дизайнеры или архитекторы. Я рассказываю о том, как можно изменить жизнь самостоятельно. И мой опыт помогает, люди начинают реализовывать себя.

Не скажу, что у меня получается какой-то бизнес. Для меня основное — быть независимым и
самостоятельно развивать свой проект. Я не стремлюсь зарабатывать деньги, покупать какие-
то виллы, самолёты, яхты — это слишком примитивно для меня. Мне интересна история искусства, в которой я хочу остаться. Я работаю именно над этим.

И сейчас собираю материал для книги. Пока это только наброски. Но книга выйдет, надеюсь, к
юбилею, и это будет мотивирующая вещь

Мне жена много помогает. Я не сказал бы, что она моя муза, всё-таки я профессиональный
художник, мне не нужно вдохновение. Я работаю постоянно, могу рисовать один сюжет, а два-три уже держать в голове. А жена помогает в общении с магазинами, с представительствами.

На разных светских мероприятиях выступает живой моделью моих изделий. Надеюсь, в дальнейшем и сын присоединится, продолжит моё дело.

Он пишет музыку. Очень часто дети начинают заниматься другим, но потом понимают, что
выгодно продолжить семейное дело. Сын пока не до конца понимает, чем я занимаюсь. У него свои интересы. Это мне напоминает историю Пьетро Форназетти. Его сын сначала не занимался делами компании, у него был совершенно другой бизнес. И только лет через двадцать сын осознал, чем папа занимается, что его имя уже вошло в историю, и на этом можно заработать сумасшедшие деньги, если правильно построить продажи, продвижение. Если мой сын поймёт и со временем подключится, мне будет приятно.
Здесь главное — не отбить охоту, поэтому я сыну ничего не навязываю. Я ему ненавязчиво
объясняю перспективы: «Хочешь путешествовать по миру и продвигать продукт с твоей фамилией?»

Это продукт долгих поисков и экспериментов.
Рассказу об этом процессе я посвящаю свои творческие встречи в Европе и в России. С ними я посетил Казань, Нижний Новгород, Петрозаводск, Москву, Прагу, Калининград, Уфу, Новосибирск, Сочи.

Несколько раз я представлял свои коллекции в Милане, в Монте-Карло, в Праге, в Париже.
Иностранцы не верили, что это сделано и придумано в России. «Вы не типичный русский
дизайнер», – говорили. Когда объясняешь, что в России есть не только «хохлома и матрёшка», а
есть и серьёзный дизайн, они очень удивляются. Я уважительно отношусь к народным промыслам, но к высокому дизайну они не имеют никакого отношения.

В прошлом году компания HEIMTEXTIL проводила конкурс среди российских дизайнеров
на лучший дизайн обоев и тканей. В нём участвовало огромное количество дизайнеров из
России. Я занял первое место. И главным призом была поездка во Франкфурт, где я представлял
Российскую Федерацию на самой крупнейшей выставке текстиля и обоев в мире. У меня был
свой стенд, мне его оплатили, а также оплатили билеты, проживание — полный пакет. Очень крутой приз.

На выставке посетители из Италии, Китая, Англии хотели выкупить мои сюжеты. Я отказался. Не хочу, чтобы мои идеи обесценивались, хочу, чтобы мой почерк был узнаваем и ассоциировался напрямую с брендом Kirill Ovchinnikov.

Да, в этом основная задача — быть узнаваемым. Будь то обложка для паспорта, шарф или браслет — сразу считывается моё авторство.

Честно говоря, я считаю, что художник, писатель, поэт, композитор творит не сам. Я понимаю, что я — карандаш или кисточка, в чьей-то руке. А как это происходит, мне неведомо. Есть сила,
которая за меня это делает, сам механизм перенесения какой-то мысли. Хотя не сразу всё детализируется. Сначала очень долго выстраиваются формы, сюжеты, композиции.

Да, конечно. Моя авторская акварельная техника очень сложная. Обычно акварель такая легкая,
прозрачная, её используют в сиюминутных зарисовках. А у меня это полноценная картина.
Когда меня принимали в Союз художников, члены приёмной комиссии не могли поверить, что это написано акварелью.

Сейчас намечается очень интересный контакт с Восточной Азией — Китай, Сингапур, Япония.

С обувью у нас тоже хороший проект, уже четвёртый год идёт.

К каждому Новому году выпускаем ёлочные игрушки. Разработана линейка домашних ароматов. Этим занимается моя жена Алиса.

Также много сил вкладывается в коллекцию домашнего интерьера: ткани, обои, мебель, подушки, фарфор. Это мне очень интересно, и я серьёзно работаю с дизайном поверхности.

Я уже говорил, что не продаю свои картины. Но я постоянно участвую в благотворительных
аукционах, где в качестве лотов предоставляю предметы Kirill Ovchinnikov, но стараюсь не афишировать это. Как-то платок продали за 57 тысяч рублей.

Уже пора готовиться к Новому году и естественно, это поросята. В прошлом году были собачки — получились шикарные фарфоровые ёлочные игрушки. Я даже конкурс объявлял в соцсетях: за предложенные мной породы голосовали и выбрали представителей мини-пород, возможно
потому, что, в основном, моя аудитория женская. Поросята, естественно, будут необычные — на
игрушках, на подушках, ну и где только это возможно.

Меня никогда не спрашивали, какую самую большую рыбу я поймал. А я очень люблю рыбалку, и сейчас как раз поеду ловить рыбу на Онежское озеро.

Четыре килограмма. Форель!

Нет, не в сетку. Всё по-честному. У рыбы должен быть шанс. Пойматься или уйти. А вот охоту не
люблю. На охоте ты идёшь с ружьём на зверя, у которого нет шанса убежать. Ты его обманываешь, ты исподтишка его убиваешь. А рыба может схватить приманку, а может и нет, а
может и сорваться. И я никогда не ловлю рыбу просто так. Так как два месяца я живу на небольшом острове в Карелии, где нет магазинов и электричества, пропитание приходится
добывать самому. Что поймали, то и съели. Была забавная ситуация. Поехали с друзьями, а друзья — профессиональные рыбаки. У них там блёсен на триста тысяч рублей, а у меня была старая резиновая приманка, на которую обычно окунь берёт. Они ловили, ловили — ничего. И
совершенно неожиданно я поймал дикую форель. Это было волшебно — теплый августовский
вечер, бескрайний горизонт, солнце садится в сиреневое озеро, и на этом фоне выпрыгивает
рыба. Красота!