Так получилось, что мы дважды встречались с Сергеем. В первый раз мы только познакомились с идеей и целью издательства нового формата. Мы узнали о том, что такое кианумодерн и как неформату не стать форматом. Сергей назначал встречи в барах.
На первой встрече мы скромно посидели в углу и даже забыли что-то заказать.

Мы хотим издавать книги и делать это по- своему. Существует формат, от которого большие издатели не делают шаг влево, шаг вправо. В этом я убедился на собственной шкуре. Но пришло время, когда люди начали писать. Они перестали подражать и начали писать. Только издавать это мало кто может. Поэтому мы и решили заполнить эту нишу. Кроме того, почти никто не издаёт сборники повестей и рассказов современных авторов. Про это даже снят замечательный
фильм «Рассказы» Михаила Сегала. После его просмотра стало понятно, что такая проблема действительно существует, мне не показалось.

Чем больше издательство, тем меньше ему хочется проблем. У них есть какие- то выверенные схемы работы, и для них работать с неформатом — значит экспериментировать, рисковать, терять прибыль. А нам терять нечего, поэтому мы можем. Мы решили не ставить никаких рамок. Критериев отбора рукописей может быть разве что два: оригинальность идей и грамотность их воплощения.

Не спорю.

Для того, чтобы этот «неформат» оставался неформатом подольше, мы решили пока никоим образом его не ограничивать. У нас открыт приём рукописей, они приходят, мы их читаем. И со временем станет понятно, как сам неформат себя определяет. Первые изданные книги станут теми точками, которые мы будем соединять и из которых мы будем делать неформат форматом. С ума можно сойти! (Смеётся.)

Сложно сказать. Ведь нам присылают уже нечто с претензией на неформат. Поэтому про всю современную литературу сказать не могу. Но вообще, я привык думать, что литература, как и любое искусство, — это зеркало современности. То есть в каждых обстоятельствах один на сотню да родится художник и опишет эти обстоятельства. Так что она обо всём.

Тут всё срослось. Надо было с чего-то начинать. Открыть издательство без книги и начать поиск авторов — абсурд. Неизвестно, сколько времени это займет. Поэтому мы решили начать с моей книги, она станет первой ласточкой и покажет, удастся эксперимент или нет. Пока удаётся.

Не люблю раскрывать этот секрет. Хочется, чтобы в ней было инкогнито. Те, кто уже читал, знают, что она о разном. Каждый рассказ о чём-нибудь своём. Я вам пришлю почитать. Кстати, очень большой плюс электронной книги в том, что её можно вот так при встрече несколькими движениями пальцев взять и подарить.

На самом деле, можно сказать, что вся книга подходит под определение кианумодерна, но
наиболее прямо к нему относится только одна повесть «Арго». Фундаментальное свойство
кианумодерна состоит в том, что у него нет и не может быть точного определения.

* От «неомодерн». Сергей проводит параллель с именем Нео, персонажем Киану Ривза из фильма «Матрица», то есть он меняет имя персонажа на имя актёра.

Я один из авторов термина, но мы с его соавтором Леонидом Балладовым уже долго не можем прийти к единому мнению, потому что каждый видит его немного по- своему. Если говорить о том, как вижу его я, то это следующая ступень за неомодерном, откуда и название. Здесь произведение и творец не просто составляют единое целое, не просто объединяются местами и
взаимодополняются, как в метамодерне, но они уже не знают, кто из них кто.

Мы делаем электронную книгу и начинаем её продавать. В электронном виде создать книгу
гораздо проще и дешевле. Если всё хорошо, то мы выпускаем бумажную версию. То есть книга должна пройти испытание. Я понимаю, что это для кого-то спорный вопрос, может ли цифровой файл являться товаром и тем более объектом искусства. Но сейчас уже люди понимают, что между автором и потребителем искусства, читателем в данном случае, есть связь. И читатель, который покупает лицензионное искусство, тем самым способствует развитию автора —
он даёт ему возможность жить и создавать новые произведения.

Это не первый мой бизнес. И тем я не планировал заниматься, но судьба повернулась таким образом, что меня всё- таки туда затянуло. Первый мой бизнес — студия АУДИОГИДЫ.ру. Мы разрабатываем контент для музеев и культурных организаций — пишем, переводим, озвучиваем и так далее. Пока я этим занимался, стало понятно, как работает бизнес-сфера, это облегчило открытие издательства. Теперь оба бизнеса могут даже взаимодействовать. Каждую книгу можно вводить в трёх версиях: электронная, бумажная и аудиокнига. Аудиокниги —
очень востребованный формат, например, для тех, кто работает не с текстом, а с чем- то визуальным. Это способ одновременно и заниматься делом, и просвещаться. Я даже немного завидую дизайнерам, которые могут себе такое позволить.

Это не худший вариант, как можно сойти с ума. Хуже, если их не будут присылать.
Дорога возникает под ногами идущего. Мы пока не заглядываем так далеко. Что-нибудь да получится.

Да, вы правильно сказали слово «продюсер».
Издательство — это, в сущности, продюсер литературы. Мы хотим, чтобы каждая книга
была событием, имела свой запоминающийся бренд, а не просто становилась единицей в потоке однотипной литературы. Мы хотим, чтобы всё было осознанно, чётко, продуманно и запоминалось.

Во второй раз мы поговорили не только о том, как идут дела в «Чтиве», но и о писательстве, первом романе, белорусском Оскаре, лирическом герое по имени Сергей, который носит бороду, и творческом кризисе.
В баре Mingle Bar на полке стоит первый роман Сергея Иннера «Ускорители жизни» с тиражом в 666 экземпляров, за стойкой бармен — фанат писателя, на стойке тёмное пиво.

Всё это очень тесно связано. Одно без другого невозможно. Я пишу рассказы. Но для того, чтобы мне было, о чём писать, мне надо чем-то заниматься. Мне нужно или путешествовать, или любить женщин, или драться в боях без правил, или стать музыкантом. А с другой стороны, для этого нужно зарабатывать деньги. Это сложная система, поэтому если выкинуть какой- то элемент, то все другие тоже претерпят изменения.

В первую очередь я всё-таки писатель, а бизнес пришёл как средство. Это тоже очень интересная деятельность и целый мир, который я для себя открыл. Но бизнес может быть разным: он может быть направлен исключительно на зарабатывание денег, а может ещё и быть полезным обществу. Во- первых, издательство — полезное дело, а во-вторых, оно монетизируется. У меня не было бы интереса заниматься, например, торговлей на бирже, потому что так я ничего бы не производил, а просто заколачивал бабло.

Я такого пока не встречал. Например, есть электронные издательства, которые принимают любую рукопись. У них прямо на сайте есть конструктор: ты туда закинул текст, он выдал книгу, ты заплатил деньги, они тебе её напечатали. Но у них нет уровня качества, потому что они печатают всё. Это просто машина. Есть издательства, которые работают только с бумагой, электронку они, может, и выпускают, но она идёт как вторичный продукт. У нас она первичный
продукт, поскольку это продукт будущего.
Вместе с тем мы понимаем, что бумага — это показатель качества и статуса, поэтому от неё мы тоже не отказываемся. Кроме того, мы хотим изменить подход в отношениях автора и издателя. В больших издательствах нет открытости новому, у них устоявшаяся система работы. А мы думаем, что сегодня нужно что-то другое.

Все другие издательства.

Конечно, мы ведь новый игрок. Естественно, те, кто работает по 20 лет, а то и по 50 лет, имеют больший оборот, большую аудиторию, если, конечно, с ними вообще соревноваться.
Но мы с ними не соревнуемся, вот в чём дело. Это не спорт. Мы просто хотим этим заниматься так, как считаем нужным.
Поэтому можно сказать, что наш главный конкурент — это мы сами.

Если страшно, значит делаешь всё правильно.
Конечно, риски есть, но они не финансовые.
Скажем так, есть риск оказаться неправым.
Неправым в том, что эта идея вообще нужна.
Всё новое — всегда прыжок в неизвестность.
Я думаю, поскольку мы запустились успешно, риск снизился. Могло оказаться, что это
никому не надо. Но видимо, всё-таки надо.
А вы и сюда, и сюда пишите? (Показывает на блокнот, в котором я делаю пометки, и на
включенный диктофон на телефоне.)

Вот видите, у вас тоже электронный и бумажный формат.

В магазинах. Вон тут стоит уже одна книжечка. Это мой первый роман, мы его делали самиздатом. Данила, не дашь книжечку посмотреть? (Обращается к бармену.) Это был эксперимент еще до Чтива. (Дают мне посмотреть роман «Ускорители жизни» Сергея Иннера.) Но система стала понятна.
В магазинах это берут, это продаётся, это покупается, и теперь, когда всё ясно, мы решили уже подходить к этому всерьёз.

Нет, совершенно случайно. Посчитали и сами обалдели.

Лирический герой.

Это их проблемы.

У меня сейчас есть недописанный роман «Овердрайв», который уже просится на свободу. И пока он не появится, я точно не могу сказать, что мне нечего писать.

У него борода, потому что борода — это круто. Его зовут Сергей, потому что... ну... плохое что ли имя? Он писатель, потому что про писателей я больше всего знаю. Чем он похож на меня и в чём мы разные — это главная загадка, которую можно разгадать, если прочитать всё, что я написал.

Да. Но об этом лучше не писать, потому что там я сыграл главную роль, а актёр я плохой. Хотя, между прочим, белорусская киноакадемия присудила мне награду и даже прислала какой-то диплом как лучшему непрофессиональному актеру. Самый профессиональный из непрофессиональных, что-то такое. (Смеётся.) Белорусский Оскар, можно сказать!

Ну можно, в принципе. Потому что это забавно. Я этим горжусь.

Бармен: Серёжа, а у твоей книги будет продолжение? «Ускорители жизни: вторая скорость».

Сергей: А надо?

Бармен: Конечно! Такой блокбастер. В конце
всё неопределённо.
Сергей: Мне лично пока первых хватило.

Бармен: Это когда было-то? Ты был ещё молодой. А теперь с нового взгляда. А потом
экранизация!

Сергей: Спасибо тебе большое!

Сергей (мне): Кто-то сказал, что не стоит издаваться до 30. Я издался до 30, потом пожалел.

Я: А переиздать этот роман не хотите?

Сергей: Пока нет. Потому что из песни слов не выкинешь, и из книги слов не выкинешь.
А там есть моменты, которые со временем мне разонравились.

Я: Понимаю. Так у многих. Я тоже ненавижу свои тексты, которые когда-то писала.

Сергей: Значит, есть развитие. Всё правильно.